Фестиваль Кино Швеции в Питере открывает дебютный полный метр Акселя Петерсена «Авалон». В стенах киноцентра Родина зрителей приветсвуют режиссёр картины Аксель Петерсон и Генеральный консул Швеции Ян Нюберг. Аксель устраивается в кресле первого ряда, в зале гаснет свет, и на экране появляются старик и море. Старик этот – некогда арт-дилер, а ныне - пиарщик и тусовщик не первой свежести. Ян приехал в курортный город Бостад, чтобы открыть там ночной клуб под названием Авалон. Его играет Йоханнес Брост, известный в Швеции в основном по ролям в «мыльных операх», а теперь выхваченный из телепространства крепкой молодой рукой Акселя (на фото справа).
По этимологии Авалон – это мифический остров, где живёт Фея Моргана, сестра короля Артура, то ли волшебница-целительница, то ли богиня смерти. Как бы там ни было с неоднозначным персонажем кельтской мифологии, смерть витает здесь в воздухе затхлым запахом изо ртов стариков, которые упорно в свою старость отказываются верить.
Основной актёрский состав уже перескочил за шестьдесят. Молодой режиссёр не смог, а может не захотел привлекать к съёмкам известных шведских актёров, поэтому, несмотря на возраст, для многих исполнителей основных ролей этот фильм оказался также первым появлением на большом экране. Главную женскую роль исполнила и вовсе тётя режиссёра. И хоть этот факт не даёт ощущения любительского кино, в каком-то роде фильм выглядит как хоум-видео, снятое особенно вредным родственником.
Что бы там ни говорили: убийство, мораль, ответственность – всё это так, но на самом деле кино это о старении. В то время, когда многие авторы занимаются исследованием темы взросления, Аксель вполне оригинально смотрит в противоположную сторону. Старость, его глазами, выглядит довольно смешно и отвратительно, приправленная каким-то особенно жестоким юмором. Его герои проводят дни, играя в нарды и бридж, выпивая и разговаривая о ерунде, и даже когда по чистой случайности, умирает молодой парень – ничего толком не меняется. Дряблые тела продолжают нежиться на солнце, а волосатые носы вдыхать "райскую пыль".
Те немногие молодые актёры, которые то и дело мелькают в кадре, либо смеются над стариками, либо смеются и умирают раньше времени. Даже дочь Яна, в исполнении прекрасной Шарлотты Уонд, смеётся над собственным отцом, рисуя карикатуру на него в самом начале фильма. «Авалон» - весь большая карикатура, сделанная с серьёзным лицом. Он снят в манере авторского европейского кино, коим, собственно и может называться, ведь и сценарием и режиссурой занимался сам Аксель, вдохновляясь знакомыми своих родителей, но в отличие от мировых авторских тенденций в нём нет ни извращённого секса, ни ещё более извращённого насилия. Его обыденность делает его невообразимо скучным, но в то же время абсолютно жизненным.
Достаточно интересную идею, Аксель Петерсен растянул на полтора часа, тщательно спрятал её в пустом трёпе и складках лиц своих героев, так, что на поверхности оказалась довольно банальная история глупой смерти, глупого же её сокрытия, ещё более глупого раскаяния и продолжения бессмысленного быта стариков, отказывающихся умирать.
Фильм получил приз ФИПРЕССИ в Торонто, несколько местных шведских премий, но в широком прокате пройдёт незамеченным – уж больно сложный для понимания юмор у автора. Герои, при всей своей живучести, всё-таки уплывают по реке, будто бы по Стиксу с мешком денег для оплаты услуг Харона – означает ли это смерть или продолжение путешествия к ней, остаётся за кадром. Вне экрана остаётся очень многое, свою мысль, видимо в силу неопытности, Аксель выражает путанно и не слишком увлекательно. Но в отличие от Яна, Акселю не шестьдесят пять, и ему допускать ошибки и неточности как-то позволительней, что ли. Всегда можно развести руками, мол, ребята, ну я же молод.
Текст: Саша Никитина