Текст: Ульяна Дорохина
20 дней без войны: ох как далеко еще до Берлина
В третий день кинофорума «Фактор согласия» в кинотеатре «Родина» был продемонстрирован фильм А.Ю. Германа «20 дней без войны», снятый по повести Константина Симонова «Из записок Лопатина». Фильм о войне как о тяжелом бремени, о любви вопреки всем лишениям и потерям, о настоящем искусстве, в основе которого заложены не красивые истории о войне, но рассказы людей, прошедших и поведавших ужасы беспощадного военного времени.
Константин Симонов работал военным корреспондентом, в чертах главного героя легко угадывается личность поэта. Его поэзия вдохновляла людей на подвиги, а его перу принадлежат многочисленные очерки, стихи и повести военных лет. Именно ему Герман и поручил написать сценарий к фильму, навсегда сохранившему голос писателя, звучавшему в начале и в конце картины.
В центре сюжета главный герой Василий Лопатин (Юрий Никулин), писатель и военный журналист. Он едет в отпуск, в Ташкент провести свои 20 дней без войны. Поезд со скоростью удаляется от линии фронта, и поля сражений, усеянные воронками от снарядов, серое и задымленное небо сменяются чередой разрушенных домов, разрытых канав, бедностью сел и неустроенностью быта. В поезде герой впервые встретит Нину Николаевну (Людмила Гурченко). А чуть позже они увидятся вновь в доме бывшей жены Лопатина. Как оказалось, женщина ехала от своего отца, который лежит в госпитале для безнадежных. В разговоре героиня призналась Лопатину: «и я смотрела, как вы стоите у окна, со своими нашивками за ранения. И думала, но почему так, но почему у моего отца все так безнадежно и навсегда? А вот, думаю, стоит у окна человек, и все у него хорошо, и доволен, и орден сверкает, и, наверно, семья дома ждет, а оказывается, вы это вы, и вас тоже ничего хорошего не ждет».
Постепенно Нина Николаевна и Виктор Лопатин начинают сближаться, словно находят друг в друге то, что давно искали и не могли найти – идиллию семейной жизни. На несколько минут, часов, дней, они становятся дороги друг для друга, а, может, и сохраняют это чувство на всю жизнь. Здесь автор ставит многоточие, разлучив героев, он не дает и не отнимает надежды на их воссоединение, потому и «что-то важное» забывается при прощании, и лишь сорванный голос выдает застывшие в горле слезы, а вместо «Прощай», «Иди», словно уходит не навсегда, а на пару минут.
В фильме находит свое отражение и тема искусства. Герой ратует за то, чтобы войну показывали доподлинно, такой, какая она есть, без прикрас. Лопатин видит ее, и пишет о тех, кто сражается там, на фронте, в то время как в тылу по его рассказам ставят фильм, где все солдаты в касках даже в землянках, они ведут ненатуральные беседы, все чистые и одеты с иголочки. Ложь и ненатуральность гнетут героя, он не согласен мириться с такой полуправдой, для него война это не искусство, а жизнь, жизни миллионов людей, о которых стоит и нужно рассказать так, как это было.
Говорить о технической стороне картины бессмысленно, и не потому что она, бесспорно, на высоте, а потому, что в фильме Германа ощущение игры пропадает, словно перед нами и не фильм вовсе, а сама жизнь. То, за что так боролся Лопатин, Герман сумел воплотить на экране.
Герой, не успев вернуться с фронта, вынужден возвращаться обратно. Для него это долг, долг перед Родиной, перед людьми, перед самим собой. «Вот они и кончились, твои 20 дней без войны, и надо глядеть правде в глаза, будет на ней еще всякое, и с тобой и с другими, хотя и топаем вперед, но пока что еще всего на всего по Кубани, и ох как далеко еще до Берлина, ох как далеко».