Главный режиссер Игорь Ларин, режиссер Александр Невинский и композитор Николай Морозов рассказали о новой сцене, ее появлении и техническом оснащении. В планах на будущее масса событий: и приглашение артистов других театров на свою площадку, и моноспектакли артистов Театра на Литейном, и, возможно, организация фестиваля камерных спектаклей. Завершилась пресс-конференция, конечно, разговором о спектакле под названием «Роман в письмах», премьера которого состоялась в тот же день на Камерной сцене.
«Роман в письмах» – малоизвестный «не то что "неоконченный", а только начатый», как сказал режиссер Александр Невинский, роман А.С. Пушкина. Две переписки - сердечных подруг (Варвара Щербакова и Мария Иванова) и закадычных друзей (Игорь Ключников и Никита Кузьмин) только вводят в задуманный автором мир, аккуратно, легко затрагивая крутые (в будущем) повороты. Так же аккуратно и легко играют «Роман в письмах» актеры театра на Литейном. Они как будто боятся сказать лишнее, перешагнуть какую-то невидимую черту, уйти дальше того, что написано на бумаге.
Большей частью статичные, даже нарочно симметричные мизансцены как будто случайно застывают, давая возможность зрителю вдохнуть этот Пушкинский воздух глубже. Ощущение, что спектакль идет за какой-то полупрозрачной тканью или в каком-то тумане, остается до конца. От этого он становится каким-то далеким. Не «как айсберг в океане», конечно, а по-другому. Несмотря на то, что история вполне имеет шансы жить в современном мире, актеры подают ее как историю именно века 19-го. Отсюда и возникает разграничение на «мы и они». Отсюда и эта временная «далекость».
Совершенно иной, живой струей врезаются постоянные комические, шутовские детали игры Игоря Ключникова и Никиты Кузьмина. Игра мимикой - от ехидной улыбки до нарочито обиженного взгляда, разброс жестов - от мгновенно меняющихся иллюстраций сказанного до статичных важных поз. Их колкие замечания и едкие комментарии приподнимают завесу полупрозрачности и оживляют спектакль. Многоликость Игоря Ключникова, бесконечная смена интонаций и взглядов создают целый ряд невидимых персонажей. Именно Владимиром, кем он значится в программке, он становится лишь в самом конце спектакля, когда пишет письмо другу. До этого он оживляет письма других, стараясь как можно эффектнее показать мадмуазель З., маркиза Д., старушку, Машеньку или целую толпу гостей субботнего балла. Игра Игоря Ключникова и Никиты Кузьмина создает ощущение импровизации, эмоций, возникших прямо сейчас.
Хорошо подобраны символы пушкинской эпохи: длинные платья, шляпы, трости, нежные, легкие, почти незаметные декорации и легкая музыка с такими же легкими и простыми словами песен. Слово «легкий» возникает в каждом словосочетании не случайно - именно легкость, полупрозрачность, воздушность прежде всего заметна в спектакле. Намеренно ли это делалось режиссерами или причина тому то, что это все же премьера постановки, но некая незавершенность, набросочность витает в воздухе. Все эмоции кажутся увиденными сквозь что-то, а не напрямую. Тем не менее, этот эффект призрачности придает еще больше таинственности и без того интригующему произведению без финала.
Брошенная история у Пушкина и такой же внезапный финал спектакля… Спектакль как призрак ворвался на сцену, разорвав возведенную самим Пушкиным бумажную преграду, как призрак просуществовал и как призрак растаял, растворившись в опустившейся на сцену темноте без всякого предупреждения и не оставив ни малейшего намека на разгадку.
Текст: Яна Чичина
Фото: Виктор Васильев