Кто такой Владимир Сорокин для современного литературного процесса России? Ответ практически однозначный: весомая фигура на поприще художественной русской литературы, которая соединяет в себе как эпатажные черты, так и интеллектуально-философские.
[caption id="attachment_41276" align="alignnone" width="366"]
Владимир Сорокин[/caption]
Сорокин — писатель-постмодернист (точнее, кто ВСЕГДА был постмодернистом), чей подход к письму либо весьма тривиален, либо непонятен для многих современных писателей и читателей. Важной чертой прозы Сорокина является социальный подтекст, находящийся в рамках постмодернистской формы реализации задумки. То есть, в произведениях этого писателя всегда выходят на первый план проблемы социального, социально-психологического, философско-мировоззренческого планов. Конфликты же его произведений всегда сложны и запутаны, как и сюжеты, поэтому он доступен лишь для определённого читателя.
Пожалуй, самые известные публике романы В.Г. Сорокина — это «Голубое сало» (1999) и «День Опричника» (2006), которые стали образцами постмодернистской русской прозы нового века. Также, заметим, что писатель не раз награждался различными литературными премиями: «Народный Букер» (2001), «Премия Андрея Белого» (2001), премия «Либерти» (2005), «Премия Горького» (2010), вторая премия «Большой книги» (2011).
Однако, сейчас обратим внимание на его книгу «Теллурия», вошедшую в лонг-лист премии “Национальный бестселлер».
«Владимир Сорокин написал симфонию. Каждый инструмент звучит своим голосом, по отдельности некоторые и слушать не будут (кому нужны одни тарелки?), публикации таких фрагментов до выхода книги вызывали недоумение, а вот вместе получается музыка. Ещё можно сравнить с шахматной партией, причём вместо доски – лоскутное одеяло, а фигуры – это его коллеги по цеху: вот стилизация под «Кысь» Татьяны Толстой, вот абсолютный Пелевин (упомянутый в тексте Виктор Олегович в ту же кассу), и так – до бесконечности. Сорокин с лёгкостью меняет маски, говорит на разных языках, рисует чужими кистями подделки шедевров, которые в итоге не отличить от оригинала. И смеётся, смеётся, смеётся. Перерисовывая чужие художественные стили, он будто говорит «смотрите, как это легко, я тоже так могу, так каждый может, а вот попробуйте, как я.
Сводит воедино все эти писательские голоса: дребезжащие, сонные, нудные, пошлые, звонкие, резкие, чёткие, тихие, громкие, превращая в симфонию, возвышаясь дирижёром над всеми, демиургом», - так пишет об этом произведении Сорокина книжный блог «Букенариум.
Однако если говорить в целом, Сорокин, конечно же, строит свою новую книгу на фундаменте старых: проследить взаимосвязь некоторых элементов для читателей будет не сложно, но, в принципе, синтез ситуаций и заимствования для их деконструкции всегда были материалом для любого постмодерниста. Ещё одной значимой особенностью книги, как и многих других книг Сорокина, является языковой аспект, то есть лексика и стилистика речевого наполнения текста: повествование нарратора(-ов) и диалоги между персонажами произведения представляют собой редчайшее дискурсивное явление (хоть и искусственное) явление.
Так вот, «Теллурия» начинается после того, как все развалилось и сложилось заново: такая постапокалиптическая фантазия, где глобализация в форме бесконечного болота представляет нам Леонтьева нового средневековья.
Сорокин предлагает выбрать утопию в каждой из глав своей «Теллурии», и перед нами разворачиваются 50 глав данного романа, которые в некотором смысле устроены на приёме «торможения» картины. Каждую главу с другими объединяет наличие в ней теллур, которым приписаны неизвестные магические свойства, которые репрезентуются в сюжете произведения как некие техноутопии.
В этой концепции заключена аллюзия на современное общество, которое ожидает чуда от технических достижений человечества. В обществе «Теллурии» мессию уже не ждут, интересна только генная инженерия, которая само по себе уже перекличка с «Голубым салом», а исторический антураж — ничто иное как отсылка ко «Дню опричника». Говорить о конкретном развитии сюжета в «Теллурии» сложно, не раскрывая её главных карт, поэтому остальное доверяется мнению читателей или будущему заседанию жюри премии «национального бестселлера». Но точно можно говорить, что данное произведение не слабо само по себе: в контексте «Дня опричника» и «Голубого сала», которые бесспорно оригинальны по их форме и содержанию среди современных произведений русской литературы. «Теллурия», может быть, и проигрывает им по форме, но точно не уступает по насыщенности содержания.
Текст: Владислав Кириченко