Илья Владимирович Бояшов относится к той редкой категории писателей, чью работу с текстами можно назвать смелой и беспощадной. Как заметил Н. Елисеев, он «умеет вычеркивать», и это немаловажная особенность. Благодаря ей произведения Ильи Владимировича всегда лаконичные, но емкие по содержанию и полные динамики. Идея, заданная в первых же строках, держит в напряжении до конца, до развязки. Это тоже выделяет автора из множества других.
К какому направлению отнести творчество И. Бояшова – вопрос спорный. Для кого-то это постмодернизм, для кого-то – в чистом виде фантастика.
[caption id="attachment_40644" align="alignnone" width="500"]
Илья Бояшов[/caption]
По образованию Илья Владимирович историк, восемь лет проработал в Центральном военно-морском музее экскурсоводом, восемнадцать – преподавателем истории в Нахимовском училище. Его литературный путь начался с рассказов в журнале «Костер», а в 1989 году автора приняли в Союз писателей.
Выпущенный в 2007 году роман «Путь Мури» был удостоен премии «Национальный бестселлер». В 2013 году И. Бояшов стал номинантом премии И. П. Белкина - с повестью «Кокон».
Повесть продолжает любимую русской (да и не только русской, разумеется) литературой тему девальвации духовных ценностей. Автор изображает современный, реальный, вроде бы, мир. Но это явная фантасмагория, этакий «перевертыш». Обесцененность духовного начала в нем доведена до абсурда: душа воспринимается носителем как нечто инородное, мешающее жить «нормально». Лечит душу, как и положено, психолог. Однако основная его задача - извести, заглушить «болезнь».
«Счастье есть пустота внутри, полная, всепроникающая, безоговорочная пустота» (И. Бояшов, «Кокон»).
Повесть не имеет времени и места действия. Она не организована какими бы то ни было координатами: «Неважно, когда он родился, в какой стране, в каком городе. Есть вещи совершенно несущественные» (И. Бояшов, «Кокон»). Герой тоже безлик: это некий господин/гражданин/мистер N. Таким образом, произведение начисто лишается предыстории, остаются лишь короткие замечания и наброски. Практически сразу мы понимаем, что будет в центре повествования: «Где-то на третьем курсе, с азартом гончей нарезая круги по университетскому стадиону, N впервые почувствовал нечто чужеродное в левой стороне груди, словно затаившееся под ребрами; <…> Дней через пять во время обеда, когда студент поднес ложку ко рту, толчок повторился, он пытался убедить себя: ерунда, но, увы, той же ночью нечто окончательно проснулось, зашевелилось в нем и уперлось в ребра» (И. Бояшов, «Кокон»).
Пробуждение души в герое описывается и оценивается с точки зрения его, N – представителя мертвого общества. Можно разглядеть в этом явные черты антиутопии (к жанру которой автор прибегал и прежде – например, в «Армаде»). При изображении такого мира уже невозможно использовать популярный в литературе мотив продажи души дьяволу. Но И. Бояшов находит выход: нечистые силы, призраки выступают благодетелями, которым люди готовы сами платить за избавление от паразитирующего образования.
Высшим проявлением духовной активности становится момент, когда «псюхе» решается заговорить с носителем. N посвящает жизнь тому, чтобы заглушить ее голос, исключить ее присутствие в себе. На помощь почти уже отчаявшемуся герою вновь приходит медицина. Ее прогресс видится в том, чтобы заменить живое на искусственное, а также - изгнать из тела признаки духа.
Несколько раз в произведении встречается сравнение N с Мидасом – мифическим царем, способным превращать окружающие предметы в золото. Герой И. Бояшова тоже обладает этим даром, правда, в контексте дня сегодняшнего. Любой бизнес под его руководством расцветает и плодоносит. Но N не расценивает это как проявление благосклонности судьбы или, если угодно, неба - к человеку, чья внутренняя суть полна высшего смысла. N отказывается служить этому смыслу. Его заботит только одно: как не превратиться в раба той, что живет в нем. Герой терзается обидой, что вечность доступна только ей. Что при первой необходимости она покинет это временное пристанище и отправится в путь, а сам он обратится в прах.
Мотив пути – один из знаковых во всем творчестве писателя. Этот мотив считается объединяющим для таких произведений, как «Путь Мури», «Армада», «Конунг». Герой «Кокона» свою дорогу в вечности прерывает, усыпляя душу в себе. В этот момент он обретает желаемое опустошение, но судьба от него отворачивается, ее голос замолкает вместе с голосом «псюхе».
В принципе, финал можно расценивать как «хэппи энд»: N добивается своего, отныне он свободен от проповедей неведомой гостьи. Но почему-то временами он ощущает странную и необъяснимую для себя тоску: «Однажды, оставшись один, герой короткой новеллы на каких-то несколько минут забыл о рабочем столе, по привычке к себе прислушался, затем вышел в сад своего огромного дома – там блистала звездами ночь. N, пощупав бок, успокоился. “Так-то лучше”, – промолвил он. Однако перед тем как отправиться ко сну, ненадолго притянутый бездной, вот о чем в том саду размышлял: “Все-таки, что ее ждет потом, куда вернется, когда перестану дышать, когда отправлюсь гнить в неизбежный гроб? В какие миры направится, всего меня измучившая, а теперь уставшая, успокоившаяся мучительница моя?” <…> Впрочем, кто мог откликнуться на подобное любопытство?» (И. Бояшов, «Кокон»).
Писатель использует «метод от противного», чтобы показать, какой путь ожидает общество, если в погоне за материальным оно не одумается. У Бояшова мы не найдем открытых нравоучений. Но посыл ясен. Диагноз социуму поставлен.
Текст: Елена Чернакова