Фестиваль-лаборатория ТПАМ (Театральное Пространство Андрея Могучего) - 2011. 7 - 17 декабря. Санкт-Петербург.
Настоящая свобода заключается не в словах, она заложена в сознании, в стремлении человека к саморазвитию, испытанию себя творчеством, в желании создавать. Как бы пафосно это не звучало, но в моменты, когда бессмысленное скандирование лозунгов у метро и ношение на лацкане ленточек и пластиковых значков с надписями протестного содержания стало рассматриваться как способ реализации гражданских прав и свобод, поневоле хочется противопоставить этой «демократии» нигилизма нечто созидательное. Не углубляясь в общественно-политическую ситуацию сегодняшнего дня, но принимая в расчет те движения, которые существуют в обществе, необходимо искать альтернативу пассивному отрицанию. И, пожалуй, единственным способом плодотворной работы над проблемой является творческий процесс.
Процесс – слово многозначное, заряженное энергией движения, и именно оно стало ключевым для 3-его ТПАМа, организованного «Формальным театром». Фестиваль-лаборатория ТПАМ (Театральное Пространство Андрея Могучего) – согласитесь, есть в самом названии что-то революционно-мейерхольдовское! – уже традиционно прошел в первые недели зимы – с 7-го по 17-е декабря. Также традиционно организаторами было выбрано нетрадиционное пространство. В прошлом году это был самый настоящий квартирник. Две расселенные коммуналки Петроградской стороны превратились в конспиративную штаб-квартиру ТПАМовцев. В этом году выбор пал на студию документальных фильмов, располагающуюся в доме сенатора Половцева. По большому счету, сегодняшний «докфильм» мало чем отличается по своему образу и подобию от старой запущенной многоэтажной коммуналки. Темные коридоры, освещенные одной тусклой лампочкой, скрипучие половицы, навалы старой пленки в жестяных коробках, мрачные закоулки и облюбованные хозяевами небольшие уголки – оазисы творческого уюта и чьей-то фантазии. Студия – кладезь исторических артефактов, ее пространство – густой концентрат наслоений времени. Однако вопреки предыдущему опыту на сей раз все эти богатства стали лишь антуражем четко выверенному, буквально разбитому на клетки островку пространства, в котором и разворачивался «Процесс». Такой поворот был обусловлен выбором новой точки зрения на задачи театральной лаборатории этого года. Если в прошлый раз заброшенная коммуналка была «Местом действия в поиске автора», то сегодня Могучий установил точку фокусировки на отношениях актер-режиссер.
В бывшем конном манеже, преображенном усилиями архитекторов Дмитрия Гольденберга, Елены Дешиновой, Александры и Константина Самолововых восемь режиссеров и тридцать актеров репетировали отрывки романа Кафки, легшего в основу драматургии фестиваля, искали точки соприкосновения в работе над непростым текстом, найденного для них Андреем Могучим автора, и искали первого в себе. Параллельно на протяжении десяти дней участники ТПАМа наравне со зрителями следили за развитием «Процесса» в самом широком смысле этого слова: смотрели и обсуждали работы друг друга на открытых показах, принимали участие в мастер-классах, знакомились с документальным кино, снятым выпускниками школы Марины Разбежкиной.
Лабораторию отличало то, что актеры и зрители существовали в условно разделенном пространстве. И речь шла не просто о несоблюдении правила четвертой стены, а о том, чтобы зачастую и вовсе отменить противопоставление актер-зритель. В ряде эпизодов зрители становились соучастниками «процесса». Интерактивность была поддержана и пространственным решением. В огромном зале, разделенном по горизонтали квадратом подвесных светильников, оформленных в картонные короба, на картонном настиле, разлинованным на пронумерованные клетки, было разыграно восемь эпизодов – глав из романа Франца Кафки. Складные стулья – единственный реквизит, используемый актерами и зрителями для перемены мизансцен. Для каждого эпизода была придумана своя диспозиция, поэтому финальный показ, в котором все они были собраны воедино, напоминал квест. Зрителям раздавались подшивки талончиков, на каждом из которых было указано название эпизода, имя режиссера, и клетка, которую полагалось занять вместе со своим стулом. Таким образом, в каждом последующем эпизоде пространство трансформировалось за счет зрительских перемещений, а не ухищрений сценографа. Вдобавок, не актер, а именно зритель оказывался привязанным к реквизиту (собственному стулу), что и провоцировало его на невольное построение мизансцены. Эксперимент был особенно интересен тем, что не только актеры, не задействованные в текущем эпизоде, сливались с публикой, но и некоторые из тех, кто участвовал в действии, был «приписан» к своему стулу. В такой ситуации зрительская реакция – изучение сменившейся благодаря им самим мизансцены, попытка развернуться к актеру, настроиться на изменившиеся условия игры – становилась частью перформанса. Зритель выступал в «Процессе» в роли свидетеля и соучастника, была воплощена идея шехнеровского shared space (общего для актера и зрителя пространства).
[caption id="attachment_10294" align="alignleft" width="317" caption="Юрий Ершов в роли Йозефа К."][/caption]
Если пространство стало объединяющим фактором для всех эпизодов, то внутри каждой креативной группы была предпринята попытка выработать свой театральный язык. Кто-то, как Игорь Маликов, к финальному показу пришел к тому, что его фрагмент «Арест» превратился в актерское упражнение для исполнителя главной роли. Он предложил зрителям устроить «допрос» Йозефа К.-Ильи Варнавского. У Кристины Квитко получился очень лирический проникновенный этюд «Художник», в котором актер Юрий Ершов психологически тонко сыграл Йозефа К., сумев за десять минут создать полноценный сложносочиненный образ. Юрий Муравицкий выстроил сцену «У адвоката. Финал» по принципу игры в уголки, в которой актеры, диагонально перемещаясь по квадратной площадке, работали то поочередно, то параллельно face to face на камеру видеодокументалиста.
Сказать, что «Процесс» был построен по принципу набора этюдов можно, но не в том смысле, как это понимается в петербургской театральной школе. Более точным здесь будет слово «эпизод». Это определение подразумевает и переходящие из сцены в сцену образы (некоторые из актеров, как Юрий Ершов, были задействованы сразу в нескольких сценах) и намекает на то, что многое на этом театральном фестивале было сделано с отсылкой к эстетике кинодокументалистики. На протяжении всей лаборатории процесс документировали на видеокамеру четыре оператора. Таким образом, по прошествии каждого дня, помимо подробного дневника-отчета, на сайте «Формального театра» появлялась кинохроника событий, которую могли посмотреть не только участники, но и все желающие (хотя бы на расстоянии) почувствовать себя приобщенными к процессу.
Контекстуальный объем лаборатории придали обсуждения, организованные после каждого показа, модератором которых выступал сам Андрей Могучий (по сути мастер-классы) а также собственно мастер-классы, выстроенные по принципу встреч с интересными людьми. Марина Разбежкина, Евгений Юфит, Александр Маноцков, Борис Хлебников, Лев Рубинштейн, и, наконец, Олег Каравайчук посетили докфильм и поделились с участниками процесса своими мыслями, продемонстрировали работы, ответили на вопросы.
Для режиссера Андрея Могучего, процесс создания спектаклей значит не меньше, чем конечный результат, ему Могучий уделяет всегда пристальное внимание, старается разнообразить, подстраивать под складывающиеся обстоятельства. Тематика фестиваля позволила в общих чертах обрисовать метод работы Могучего. ТПАМ-2011 – концентрация и попытка осмысления через «другого» режиссерских наработок режиссера за последние десять лет. Пространство и время, визуальный и звукоряды, музыкализация, работа на преодоление повествовательного литературного текста и сочинение своего, театрального, актер как исполнитель и персонаж, и, наконец, зритель как свидетель и соучастник – неполный список концепций, рефлексия на которые в большей или меньшей степени была отмечена на этом фестивале. Могучий умеет высказываться и анализировать, но он готов и слушать. Со-действие с молодыми через приобщение к багажу прошлого, и общение с настоящим он выбрал на сей раз способом своего самопознания.
К сожалению, очень часто авторы своих статей не сильно заботятся о достоверности информации, которую они сообщают читателю. От этого так мало доверия к публикациям. Нам важно, что пространство, организованное для данного фестиваля — это совместный проект четырех участников: Александры Самолововой, Константина Самоловова, Елены Дешиновой и Дмитрия Гольденберга.
Настоящая свобода заключается не в словах, она заложена в сознании, в стремлении человека к саморазвитию, испытанию себя творчеством, в желании создавать. Как бы пафосно это не звучало, но в моменты, когда бессмысленное скандирование лозунгов у метро и ношение на лацкане ленточек и пластиковых значков с надписями протестного содержания стало рассматриваться как способ реализации гражданских прав и свобод, поневоле хочется противопоставить этой «демократии» нигилизма нечто созидательное. Не углубляясь в общественно-политическую ситуацию сегодняшнего дня, но принимая в расчет те движения, которые существуют в обществе, необходимо искать альтернативу пассивному отрицанию. И, пожалуй, единственным способом плодотворной работы над проблемой является творческий процесс.
Процесс – слово многозначное, заряженное энергией движения, и именно оно стало ключевым для 3-его ТПАМа, организованного «Формальным театром». Фестиваль-лаборатория ТПАМ (Театральное Пространство Андрея Могучего) – согласитесь, есть в самом названии что-то революционно-мейерхольдовское! – уже традиционно прошел в первые недели зимы – с 7-го по 17-е декабря. Также традиционно организаторами было выбрано нетрадиционное пространство. В прошлом году это был самый настоящий квартирник. Две расселенные коммуналки Петроградской стороны превратились в конспиративную штаб-квартиру ТПАМовцев. В этом году выбор пал на студию документальных фильмов, располагающуюся в доме сенатора Половцева. По большому счету, сегодняшний «докфильм» мало чем отличается по своему образу и подобию от старой запущенной многоэтажной коммуналки. Темные коридоры, освещенные одной тусклой лампочкой, скрипучие половицы, навалы старой пленки в жестяных коробках, мрачные закоулки и облюбованные хозяевами небольшие уголки – оазисы творческого уюта и чьей-то фантазии. Студия – кладезь исторических артефактов, ее пространство – густой концентрат наслоений времени. Однако вопреки предыдущему опыту на сей раз все эти богатства стали лишь антуражем четко выверенному, буквально разбитому на клетки островку пространства, в котором и разворачивался «Процесс». Такой поворот был обусловлен выбором новой точки зрения на задачи театральной лаборатории этого года. Если в прошлый раз заброшенная коммуналка была «Местом действия в поиске автора», то сегодня Могучий установил точку фокусировки на отношениях актер-режиссер.
В бывшем конном манеже, преображенном усилиями архитекторов Дмитрия Гольденберга, Елены Дешиновой, Александры и Константина Самолововых восемь режиссеров и тридцать актеров репетировали отрывки романа Кафки, легшего в основу драматургии фестиваля, искали точки соприкосновения в работе над непростым текстом, найденного для них Андреем Могучим автора, и искали первого в себе. Параллельно на протяжении десяти дней участники ТПАМа наравне со зрителями следили за развитием «Процесса» в самом широком смысле этого слова: смотрели и обсуждали работы друг друга на открытых показах, принимали участие в мастер-классах, знакомились с документальным кино, снятым выпускниками школы Марины Разбежкиной.
Лабораторию отличало то, что актеры и зрители существовали в условно разделенном пространстве. И речь шла не просто о несоблюдении правила четвертой стены, а о том, чтобы зачастую и вовсе отменить противопоставление актер-зритель. В ряде эпизодов зрители становились соучастниками «процесса». Интерактивность была поддержана и пространственным решением. В огромном зале, разделенном по горизонтали квадратом подвесных светильников, оформленных в картонные короба, на картонном настиле, разлинованным на пронумерованные клетки, было разыграно восемь эпизодов – глав из романа Франца Кафки. Складные стулья – единственный реквизит, используемый актерами и зрителями для перемены мизансцен. Для каждого эпизода была придумана своя диспозиция, поэтому финальный показ, в котором все они были собраны воедино, напоминал квест. Зрителям раздавались подшивки талончиков, на каждом из которых было указано название эпизода, имя режиссера, и клетка, которую полагалось занять вместе со своим стулом. Таким образом, в каждом последующем эпизоде пространство трансформировалось за счет зрительских перемещений, а не ухищрений сценографа. Вдобавок, не актер, а именно зритель оказывался привязанным к реквизиту (собственному стулу), что и провоцировало его на невольное построение мизансцены. Эксперимент был особенно интересен тем, что не только актеры, не задействованные в текущем эпизоде, сливались с публикой, но и некоторые из тех, кто участвовал в действии, был «приписан» к своему стулу. В такой ситуации зрительская реакция – изучение сменившейся благодаря им самим мизансцены, попытка развернуться к актеру, настроиться на изменившиеся условия игры – становилась частью перформанса. Зритель выступал в «Процессе» в роли свидетеля и соучастника, была воплощена идея шехнеровского shared space (общего для актера и зрителя пространства).
[caption id="attachment_10294" align="alignleft" width="317" caption="Юрий Ершов в роли Йозефа К."]
[/caption]
Если пространство стало объединяющим фактором для всех эпизодов, то внутри каждой креативной группы была предпринята попытка выработать свой театральный язык. Кто-то, как Игорь Маликов, к финальному показу пришел к тому, что его фрагмент «Арест» превратился в актерское упражнение для исполнителя главной роли. Он предложил зрителям устроить «допрос» Йозефа К.-Ильи Варнавского. У Кристины Квитко получился очень лирический проникновенный этюд «Художник», в котором актер Юрий Ершов психологически тонко сыграл Йозефа К., сумев за десять минут создать полноценный сложносочиненный образ. Юрий Муравицкий выстроил сцену «У адвоката. Финал» по принципу игры в уголки, в которой актеры, диагонально перемещаясь по квадратной площадке, работали то поочередно, то параллельно face to face на камеру видеодокументалиста.
Сказать, что «Процесс» был построен по принципу набора этюдов можно, но не в том смысле, как это понимается в петербургской театральной школе. Более точным здесь будет слово «эпизод». Это определение подразумевает и переходящие из сцены в сцену образы (некоторые из актеров, как Юрий Ершов, были задействованы сразу в нескольких сценах) и намекает на то, что многое на этом театральном фестивале было сделано с отсылкой к эстетике кинодокументалистики. На протяжении всей лаборатории процесс документировали на видеокамеру четыре оператора. Таким образом, по прошествии каждого дня, помимо подробного дневника-отчета, на сайте «Формального театра» появлялась кинохроника событий, которую могли посмотреть не только участники, но и все желающие (хотя бы на расстоянии) почувствовать себя приобщенными к процессу.
Контекстуальный объем лаборатории придали обсуждения, организованные после каждого показа, модератором которых выступал сам Андрей Могучий (по сути мастер-классы) а также собственно мастер-классы, выстроенные по принципу встреч с интересными людьми. Марина Разбежкина, Евгений Юфит, Александр Маноцков, Борис Хлебников, Лев Рубинштейн, и, наконец, Олег Каравайчук посетили докфильм и поделились с участниками процесса своими мыслями, продемонстрировали работы, ответили на вопросы.
Для режиссера Андрея Могучего, процесс создания спектаклей значит не меньше, чем конечный результат, ему Могучий уделяет всегда пристальное внимание, старается разнообразить, подстраивать под складывающиеся обстоятельства. Тематика фестиваля позволила в общих чертах обрисовать метод работы Могучего. ТПАМ-2011 – концентрация и попытка осмысления через «другого» режиссерских наработок режиссера за последние десять лет. Пространство и время, визуальный и звукоряды, музыкализация, работа на преодоление повествовательного литературного текста и сочинение своего, театрального, актер как исполнитель и персонаж, и, наконец, зритель как свидетель и соучастник – неполный список концепций, рефлексия на которые в большей или меньшей степени была отмечена на этом фестивале. Могучий умеет высказываться и анализировать, но он готов и слушать. Со-действие с молодыми через приобщение к багажу прошлого, и общение с настоящим он выбрал на сей раз способом своего самопознания.
Елена, спасибо за комментарий. Поправка внесена в текст. Теперь, надеюсь, никто не забыт)
К сожалению, очень часто авторы своих статей не сильно заботятся о достоверности информации, которую они сообщают читателю. От этого так мало доверия к публикациям. Нам важно, что пространство, организованное для данного фестиваля — это совместный проект четырех участников: Александры Самолововой, Константина Самоловова, Елены Дешиновой и Дмитрия Гольденберга.
Как здорово!Спасибо за текст!