«Высоцкий. Спасибо, что живой»/2011/Режиссер Пётр Буслов/Россия.
Судя по прокату, популярность биографического жанра продолжает расти. В настоящее время кино, часто безликое, заплутавшее в легко обобщаемых частностях «маленьких людей», вдруг обнаружило потребность в героях. Поиски неординарных и едва ли подходящих для зрительской самоидентификации современников заводит в сферу абстрактного. Современные кумиры, как вымышленные, так и имеющие реальных прототипов, пропитаны условностью своего времени. Это новые люди с ноутбуками, с сотнями виртуальных друзей и отсутствием видимых эмоциональных переживаний («Социальная сеть»), с немалым числом альтер-эго («Игры разума»), продавцы иллюзий («99 франков») и просто жулики («Пирамида»), работающие на абстрактных схемах, волнующих человеческое воображение.
Все они, практически невыразимые через действия и поступки, создающие виртуальные миры, зарабатывающие виртуальные деньги за совершенно абстрактные услуги, в кино обретают динамику, худо-бедно подчиняясь классическим схемам. Воскрешенный средствами кино и современной техники Высоцкий (Сергей Безруков) – герой не нашего виртуального времени, неожиданно, оказался куда более абстрактной фигурой.
Как известно, проходя с нами путь от начала картины к концу, герой претерпевает изменения, видимые зрителю. Сюжет биографических фильмов, как правило, - история развития, успеха, осознания или поиска себя и своего места, знаковый случай, что-то в личности изменивший. И эти изменения столь же важны для героя, как и для зрителя.
В картине «Высоцкий: спасибо что живой» - необъяснимое, на первый взгляд, полное отсутствие развития в герое вкупе со сложным гримом и компьютерным голосом, превращают центральную фигуру в фотографически-точный, по новейшим технологиям сконструированный призрак, начисто лишенный души своего прародителя.
В сценарии, написанном сыном поэта, документально восстанавливаются произошедшие за год до смерти Высоцкого загадочная клиническая смерть во время гастролей в Казахстане и события, с этим периодом жизни сопряженные. Восстановленная по воспоминаниям история, снятая Петром Бусловым, несмотря на прекрасные, передающие весь колорит местности съемки Казахстана и впечатляющие актерские работы второго плана, все же ни жива ни мертва. Основная причина досадной неслаженности фильма, возможно, таится в пиетете, в любви к человеку, о котором всем так хотелось высказаться, но никто так и не решился говорить за него.
К финалу картины изменились все. Действующие лица в финале уже не те, что в начале картины. Открывшие что-то в себе, воспринявшие урок, они теперь способны на неожиданные благородные поступки. Могут принять для себя что-то новое, понять то, что до этого казалось необъяснимым и безумным. К концу изменились все. Все, кроме одного. Высоцкий, о котором вроде бы и задумывалась эта история, остается все тем же ожившим памятником, идеальным воспоминанием, воплощенным в жизнь. Но напрочь этой жизни лишенным. Что чувствовал этот человек, как воспринял, что это путешествие в нем изменило (ведь не могло же не изменить!) – все это остается зияющей дырой в полотне фильма. Скорее значительным, чем значимым отсутствием. А вокруг этого отсутствия, к нему влекомые и одновременно не покидающие своей орбиты, герои проигрывают свою историю, будто не замечая, что вместо главного действующего лица – муляж, ими же созданный. Их обобщенное лоскутное воспоминание.
И не только этот отсутствующий образ, все вокруг – воспоминание, пропитанное светлой ностальгией. Перед нами мир прекрасных честных людей, верных друзей и отважных возлюбленных, где благородные работники КГБ и благородные жулики находят общий язык и отказываются от сомнительных сделок с совестью. Память способна исключить все лишнее, создать чистую и красивую историю, наполнить все поступки смыслом и логикой. Неспособна она лишь воссоздать, наполнить жизнью чужую душу, менее логичную, пусть любимую, но никому неизвестную.
История худо-бедно держится на «действующих» лицах (а действуют все, кроме Высоцкого). Имеющие реальных прототипов, но не скованные необходимостью фактического соответствия, герои живут в картине. Невольно задумываешься, так ли необходима была вся эта история с «оживлением», включением имени Высоцкого в титры, фактическим соответствием?
Робкая попытка передать переживание ситуации самим поэтом дана в финале с помощью цитаты из стихотворения и видится скорее признанием авторов картины в собственном бессилии подобраться к Высоцкому-человеку. За него неживым голосом говорит Высоцкий-памятник, исключительно программными, мировоззренческими цитатами, к которым очень хочется добавить еще одну:
Саван сдернули - как я обужен, - Нате смерьте! - Неужели такой я вам нужен После смерти?!
Судя по прокату, популярность биографического жанра продолжает расти. В настоящее время кино, часто безликое, заплутавшее в легко обобщаемых частностях «маленьких людей», вдруг обнаружило потребность в героях. Поиски неординарных и едва ли подходящих для зрительской самоидентификации современников заводит в сферу абстрактного. Современные кумиры, как вымышленные, так и имеющие реальных прототипов, пропитаны условностью своего времени. Это новые люди с ноутбуками, с сотнями виртуальных друзей и отсутствием видимых эмоциональных переживаний («Социальная сеть»), с немалым числом альтер-эго («Игры разума»), продавцы иллюзий («99 франков») и просто жулики («Пирамида»), работающие на абстрактных схемах, волнующих человеческое воображение.
Все они, практически невыразимые через действия и поступки, создающие виртуальные миры, зарабатывающие виртуальные деньги за совершенно абстрактные услуги, в кино обретают динамику, худо-бедно подчиняясь классическим схемам. Воскрешенный средствами кино и современной техники Высоцкий (Сергей Безруков) – герой не нашего виртуального времени, неожиданно, оказался куда более абстрактной фигурой.
Как известно, проходя с нами путь от начала картины к концу, герой претерпевает изменения, видимые 
зрителю. Сюжет биографических фильмов, как правило, - история развития, успеха, осознания или поиска себя и своего места, знаковый случай, что-то в личности изменивший. И эти изменения столь же важны для героя, как и для зрителя.
В картине «Высоцкий: спасибо что живой» - необъяснимое, на первый взгляд, полное отсутствие развития в герое вкупе со сложным гримом и компьютерным голосом, превращают центральную фигуру в фотографически-точный, по новейшим технологиям сконструированный призрак, начисто лишенный души своего прародителя.
В сценарии, написанном сыном поэта, документально восстанавливаются произошедшие за год до смерти Высоцкого загадочная клиническая смерть во время гастролей в Казахстане и события, с этим периодом жизни сопряженные. Восстановленная по воспоминаниям история, снятая Петром Бусловым, несмотря на прекрасные, передающие весь колорит местности съемки Казахстана и впечатляющие актерские работы второго плана, все же ни жива ни мертва. Основная причина досадной неслаженности фильма, возможно, таится в пиетете, в любви к человеку, о котором всем так хотелось высказаться, но никто так и не решился говорить за него.
К финалу картины изменились все. Действующие лица в финале уже не те, что в начале картины. Открывшие что-то в себе, воспринявшие урок, они теперь способны на неожиданные благородные поступки. Могут принять для себя что-то новое, понять то, что до этого казалось необъяснимым и безумным. К концу изменились все. Все, кроме одного. Высоцкий, о котором вроде бы и задумывалась эта история, остается все тем же ожившим памятником, идеальным воспоминанием, воплощенным в жизнь. Но напрочь этой жизни лишенным. Что чувствовал этот человек, как воспринял, что это путешествие в нем изменило (ведь не могло же не изменить!) – все это остается зияющей дырой в полотне фильма. Скорее значительным, чем значимым отсутствием. А вокруг этого отсутствия, к нему влекомые и одновременно не покидающие своей орбиты, герои проигрывают свою историю, будто не замечая, что вместо главного действующего лица – муляж, ими же созданный. Их обобщенное лоскутное воспоминание.
И не только этот отсутствующий образ, все вокруг – воспоминание, пропитанное светлой ностальгией. Перед нами мир прекрасных честных людей, верных друзей и отважных возлюбленных, где благородные работники КГБ и благородные жулики находят общий язык и отказываются от сомнительных сделок с совестью. Память способна исключить все лишнее, создать чистую и красивую историю, наполнить все поступки смыслом и логикой. Неспособна она лишь воссоздать, наполнить жизнью чужую душу, менее логичную, пусть любимую, но никому неизвестную.
История худо-бедно держится на «действующих» лицах (а действуют все, кроме Высоцкого). Имеющие реальных прототипов, но не скованные необходимостью фактического соответствия, герои живут в картине. Невольно задумываешься, так ли необходима была вся эта история с «оживлением», включением имени Высоцкого в титры, фактическим соответствием?
Робкая попытка передать переживание ситуации самим поэтом дана в финале с помощью цитаты из стихотворения и видится скорее признанием авторов картины в собственном бессилии подобраться к Высоцкому-человеку. За него неживым голосом говорит Высоцкий-памятник, исключительно программными, мировоззренческими цитатами, к которым очень хочется добавить еще одну:
Саван сдернули - как я обужен,
- Нате смерьте!
- Неужели такой я вам нужен
После смерти?!