О хорошей рекламе и плохом кино

«Generation P»/2011/Режиссёр Виктор Гинзбург/Экранизация одноимённого романа Виктора Пелевина.

Главная проблема долгожданной киноверсии «Generation P» в том, что Виктор Гинзбург взялся перенести на экран произведение, превосходство которого над этой самой киноверсией он признавал a priori. Экранизация не избежала опасности вульгаризации. Это тот случай, когда литературный первоисточник предположительно должен был послужить гарантом высокого качества фильма. Но ожидания не оправдались. Звёздность актёрского состава картины, как и популярность романа, служат одной цели – привлечению как можно большего числа зрителей. Картина будто создана для воплощения в жизнь тоста «романного» Татарского: «Утопим русскую буржуазию в море имиджей!» Никто из актёров не играет героя Пелевина, каждый придерживается медийного имиджа. Андре Базен считал, что экранизацию можно оправдать, если та стоит выше среднего уровня большинства фильмов. Тогда она в конечном итоге представляет собой привлекательное введение к произведению: «Сколь бы ни были приблизительными экранизации, они не могут повредить оригиналу в глазах меньшинства, хорошо его знающего и ценящего. Что же касается невежд, то тут есть две возможности: либо они удовлетворятся фильмом, который, наверное, не хуже всякого другого, либо им захочется познакомиться с первоисточником – в этом случае литература только выигрывает». Применительно к «Generation P» возникают большие сомнения: удовлетворится ли массовый зритель таким фильмом. В романе Виктора Пелевина все взаимосвязи, движущие нити сюжета причудливы, случайны и нелогичны; они переплетаются и проступают как узор лабиринта. Это объёмная сложная схема, невидимые ниточки которой связывают несколько параллельно существующих пространств и реальностей. В фильме вся эта «психоделическая мотивация событий» приносится в жертву закону ясности, логичности развития истории. Все они переносятся в одну плоскость и, по-военному строго, выстраиваются друг за другом. История Татарского в подобном пересказе представляется простой и понятной, лишённой мистицизма и здоровой части авторской иронии. Режиссёр честно иллюстрирует фабулу романа, благо она очень проста. Это история карьерного роста «невостребованного эпохой» выпускника Литературного института Вавилена Татарского, становящегося тружеником рекламы  − сначала копирайтером, затем криэйтером, затем творцом телевизионной реальности, замещающей реальность окружающую и, наконец, − остаётся один шаг − стать живым богом, земным мужем богини Иштар. Фильм − вольный популяризаторский пересказ, соотносящийся со своим оригиналом не в большей степени, чем детская библия с картинками со своим первоисточником. Оригинальный текст построен на постоянном обыгрывании архетипов, культовых и анекдотических, в диапазоне от тайн мироздания до карикатурных новых героев 90-х. Диапазон этот позволял читателям с разной степенью подготовленности воспринимать роман на разных уровнях. В фильме, явно нацеленном на среднего массового зрителя, эта самая многоуровневость пропадает. Вдобавок, чтобы выбранная целевая аудитория не заскучала и досмотрела до конца, действо приправлено слоганами криэйтеров настоящего, не отличающихся высоким художественным уровнем. Авторство слоганов приписывают, в основном, тому же Татарскому, в расчёте на то, чтобы соотнести действие фильма с сегодняшней действительностью. По сути же, этот приём только размывает временные рамки действия. Скорее всего, «Generation P» не примет не только аудитория Виктора Пелевина, но и массовый зритель, ведь исключив возможность увлекательного интеллектуального поиска символов и ключей от параллельного мира, создатели лишили произведение главной интриги и динамики. Вся эта психоделическая логика не нашла кинематографического выражения (а могла бы). Татарский Епифанцева в отличие от своего прототипа не ведом цепью мистических случайностей, которые изъяты из фабулы картины. Его также будто ничего не способно удивить. Складывается впечатление, будто ему заранее известна конечная цель. Абсурдность времени и событий нашей новейшей истории конца прошлого века, описанных с такой иронией и проницательностью в книге, из фильма тоже уходит - в угоду этой непонятной синхронизации со временем сегодняшним.

Анастасия Сенченко