Главная » О семинаре «Лев Толстой. 100 лет после ухода из Ясной поляны»
О семинаре «Лев Толстой. 100 лет после ухода из Ясной поляны»
09.04.2011
Сюрпризы начинаются с самого начала: семинар к 100-летию смерти Льва Толстого проходит не в Ясной поляне, не в Туле, не в Москве, не в Петербурге, вообще не в России, а в столице Финляндии – Хельсинки! По этому поводу можно всплеснуть руками: а как ещё может быть в нашем окончательно постмодернистком мире? 70-летие Пригова отмечают в Берлине, о кончине Елены Шварц сообщают парижские газеты, ну а 100-летию смерти Толстого посвящён финский семинар, организованный журналом «LiteraruS» при участии факультета журналистики МГУ, Института мировой культуры Хельсинкского университета, Российского центра науки и культуры в Хельсинки и общества LiteraruS ry .
С другой стороны, сей факт - не такая уж неожиданность, если принимать в расчёт то, что в современной России Толстой стал духовным эмигрантом. Пусть и не по своей воле. Другое время - другие герои, и дело не только в запросе на державно-православную пропаганду, но вообще - в формате современной литературы, который требует быстроты и непринуждённости чтения, лёгкости и информативности повествования. Совершенно очевидным становится сходство Толстого с героем романа Пелевина: «Граф Т. настолько опасен для государства, что он давно находится под домашним арестом в Ясной поляне. А если он попытается бежать, жандармам отдан приказ открывать огонь на поражение».
Теме неудобства Толстого в литературоведении был посвящён первый доклад Григория Тульчинского, ставший камертоном для последующей дискуссии. Другие выступления, так или иначе, перекликались с первым сообщением и отсылали к проблемам восприятия Толстого в России и за рубежом: в докладах Бена Хеллмана «Восприятие ухода и смерти Льва Толстого в Финляндии», Тимо Вихивайнена «Лев Толстой в Финляндии и России», Галины Алексеевой «Практическое христианство в Америке: американская утопия в восприятии Л.Н. Толстого», Эльвиры Осиповой «Живые мысли Льва Толстого (отражение нравственной утопии писателя в американской литературе 1930-70х годов)», Михаила Ефимова «Кн. Д. Святополк-Мирский о Толстом: англо-русский взгляд» и Людмилы Гатаговой «Образ Кавказа в русском общественном сознании: до и после Л.Н. Толстого». Последнее сообщение выходило за рамки филологии и представляло ещё и историю восприятия образа Кавказа в России. Тему взаимодействия Толстого и ислама продолжил Дамир Хайретдинов в докладе «"Смотрите на меня как на доброго магометанина". Мусульманская доминанта в картине мира Л.Н. Толстого».
Другой приятной неожиданностью было разнообразие представленных парадигм и способов чтения Толстого: от истории литературы до исследований масс-медиа в работах Татьяны Шоломовой «Лев Толстой как персонаж массовой культуры» и Ирины Такала «Лев Толстой в Рунете: заметки пользователя», от истории культуры до лингвистики – в докладе о поэтических фигурах в рассказах Льва Толстого Евгения Степанова, известного не только как исследователь и издатель, но и практикующий поэт. Не случайно он оказался одним из немногих, кто обратил внимание не только на идеологию Толстого, но и на строение его текстов, на значение и функцию выразительных средств в прозе Толстого.
Программа семинара была выстроена таким образом, что первая часть семинара в большей степени была посвящёна историко-литературным исследованиям, вторая - концептуальной рефлексии на творчество писателя. В частности, о концепции времени в "Анне Карениной" говорила Любовь Тарви. Докладчик не только нашла разночтения в хронологии романа, созданной Набоковым, но и поставила вопрос о функции времени в романном повествовании.
Моё психоаналитическое прочтение представляло собой исследование концепции взгляда Толстого и сопоставление влечения к смерти, разработанного Фройдом, с влечением взгляда, описанного Лаканом, на текстологическом материале произведений писателя. Особое внимание было сконцентрировано на роли первосцены, как в личной истории Толстого, так и в структуре сексуальных отношений литературных героев.
Завершила тему Елена Корнилова с докладом о философии романа «Анна Каренина» в поэзии Серебряного века, проведя линию преемственности от «Мадам Бовари» Флобера через «Анну Каренину» к лирике Цветаевой и Ахматовой. Автору удалось не только проследить общую историческую структуру в женских образах, но и обозначить различия женской сексуальности госпожи Бовари и Карениной: чувственность последней имела явно религиозную природу.
Стоит отметить, что организатору встречи Людмиле Коль удалось в рамках заявленной темы семинара объединить разных по своей научной специализации докладчиков из области филологии, философии, истории, этнологии, эстетики, психоанализа, литературы и публицистики, что, безусловно, лишний раз доказывает – Лев Николаевич Толстой неисчерпаемая фигура для не одного поколения исследователей, и не только литературоведов.
Сюрпризы начинаются с самого начала: семинар к 100-летию смерти Льва Толстого проходит не в Ясной поляне, не в Туле, не в Москве, не в Петербурге, вообще не в России, а в столице Финляндии – Хельсинки! По этому поводу можно всплеснуть руками: а как ещё может быть в нашем окончательно постмодернистком мире? 70-летие Пригова отмечают в Берлине, о кончине Елены Шварц сообщают парижские газеты, ну а 100-летию смерти Толстого посвящён финский семинар, организованный журналом «LiteraruS» при участии факультета журналистики МГУ, Института мировой культуры Хельсинкского университета, Российского центра науки и культуры в Хельсинки и общества LiteraruS ry .
С другой стороны, сей факт - не такая уж неожиданность, если принимать в расчёт то, что в современной России Толстой стал духовным эмигрантом. Пусть и не по своей воле. Другое время - другие герои, и дело не только в запросе на державно-православную пропаганду, но вообще - в формате современной литературы, который требует быстроты и непринуждённости чтения, лёгкости и информативности повествования. Совершенно очевидным становится сходство Толстого с героем романа Пелевина: «Граф Т. настолько опасен для государства, что он давно находится под домашним арестом в Ясной поляне. А если он попытается бежать, жандармам отдан приказ открывать огонь на поражение».
Теме неудобства Толстого в литературоведении был посвящён первый доклад Григория Тульчинского, ставший камертоном для последующей дискуссии. Другие выступления, так или иначе, перекликались с первым сообщением и отсылали к проблемам восприятия Толстого в России и за рубежом: в докладах Бена Хеллмана «Восприятие ухода и смерти Льва Толстого в Финляндии», Тимо Вихивайнена «Лев Толстой в Финляндии и России», Галины Алексеевой «Практическое христианство в Америке: американская утопия в восприятии Л.Н. Толстого», Эльвиры Осиповой «Живые мысли Льва Толстого (отражение нравственной утопии писателя в американской литературе 1930-70х годов)», Михаила Ефимова «Кн. Д. Святополк-Мирский о Толстом: англо-русский взгляд» и Людмилы Гатаговой «Образ Кавказа в русском общественном сознании: до и после Л.Н. Толстого». Последнее сообщение выходило за рамки филологии и представляло ещё и историю восприятия образа Кавказа в России. Тему взаимодействия Толстого и ислама продолжил Дамир Хайретдинов в докладе «"Смотрите на меня как на доброго магометанина". Мусульманская доминанта в картине мира Л.Н. Толстого».
Другой приятной неожиданностью было разнообразие представленных парадигм и способов чтения Толстого: от истории литературы до исследований масс-медиа в работах Татьяны Шоломовой «Лев Толстой как персонаж массовой культуры» и Ирины Такала «Лев Толстой в Рунете: заметки пользователя», от истории культуры до лингвистики – в докладе о поэтических фигурах в рассказах Льва Толстого Евгения Степанова, известного не только как исследователь и издатель, но и практикующий поэт. Не случайно он оказался одним из немногих, кто обратил внимание не только на идеологию Толстого, но и на строение его текстов, на значение и функцию выразительных средств в прозе Толстого.
Программа семинара была выстроена таким образом, что первая часть семинара в большей степени была посвящёна историко-литературным исследованиям, вторая - концептуальной рефлексии на творчество писателя. В частности, о концепции времени в "Анне Карениной" говорила Любовь Тарви. Докладчик не только нашла разночтения в хронологии романа, созданной Набоковым, но и поставила вопрос о функции времени в романном повествовании.
Моё психоаналитическое прочтение представляло собой исследование концепции взгляда Толстого и сопоставление влечения к смерти, разработанного Фройдом, с влечением взгляда, описанного Лаканом, на текстологическом материале произведений писателя. Особое внимание было сконцентрировано на роли первосцены, как в личной истории Толстого, так и в структуре сексуальных отношений литературных героев.
