Если в обыденном представлении испанцы рассуждают только о любви и корриде, то сейчас они будут говорить об искусстве. И даже делиться им! С 25 февраля по 29 мая 2011 года в Государственном Эрмитаже открыт мини-музей Прадо. Гордость испанской столицы в Николаевском зале Зимнего дворца.
Из-за непрекращающихся холода и снега русской зимы нашему замёрзшему мозгу трудно проводить какие-либо аналогии с горячей, кипящей Испанией, а организаторам новой выставки это удаётся легко. Директора обоих музеев профессионально замечают, что и Прадо, и Эрмитаж - ныне крупнейшие в Европе собрания живописи - имеют общее происхождение: и то, и другое начиналось как частные коллекции монархов наших государств. Притом испанцы с такой, присущей только им, страстью собирали различные произведения искусства, что ещё чуть-чуть, и их коллекция начала бы свидетельствовать не о тонком вкусе, а о ненасытной жадности. Кто был в мадридском музее Прадо, тот знает, что ни метра свободного пространства на стенах там нет, и от обилия впечатлений выходишь оттуда не одухотворённым, а практически мёртвым. Кто не был - для начала идёт в Эрмитаж.
И это будет хорошим первым знакомством. Но знакомством скорее не с художниками и живописью, а с духом, нравами, традициями. Отчасти верно было замечено первыми зрителями выставки: Тицианом и Караваджо петербургского интеллигента не удивишь. Тем не менее, интерес публики налицо: обычная эрмитажная очередь у входа удлинилась раза в три-четыре. Всем хочется чего-то испанского. И вопросы на пресс-конференции были соответствующие: скажите, какие картины лучше всего отражают национальные характер, черты, душу? На что Мигель Сурага - директор музея Прадо - несколько недоумённо отвечал: "Да все, вы только вглядитесь!".
Вот этим призывом и надо руководствоваться. Теперь уже задача зрителя, взращенного на эрмитажных шедеврах, разглядеть эту испанскую душу. Под взорами монархов, с полотен наблюдающих за нами, чувствуешь себя одной из инфант с картины Алонсо Санчеса Коэльо. А сильных мира сего, под предводительством нынешнего короля Испании Хуана Карлоса I, который лично открывал для петербуржцев выставку, "прибыло" - пусть только в рамах - немало. Здесь галереей героев представлены все те, кому цивилизованный мир говорит "спасибо" за музей Прадо и его необычайные коллекции: "Портрет Карла V с собакой" Тициана, Филипп IV кисти Веласкеса, Карлос III и его сын Карлос IV Менгса и Фернандо VII Гойи, "первого живописца короля", который кроме завораживающих живописных работ оставил чрезвычайно ценные подробные воспоминания о своих заказчиках.
Но и без письменных свидетельств многоуважаемого Франсиско Гойи, мы без труда "угададываем" интересы испанских монархов: благодаря чётко выстроенной экспозиции, о которой директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский отозвался, что она собрана "не по принципу блокбастера со спецэффектами", мы получаем яркую картинку времени протяжённостью в четыре столетия (на выставке представлены работы, охватывающие период с 1450 года по 1820). Тут великолепные полотна на религиозные и мифологические сюжеты. Или натюрморты, как нельзя лучше иллюстрирующие, что должно находиться на королевском столе. Если пройтись по конкретным именам, то многочисленность работ нидерландских и фламандских мастеров, например, объясняется увлечением Филиппа II Иеронимом Босхом. Другой Филипп, Филипп IV сделал своим придворным художником Веласкеса, а так же покровительствовал Рубенсу и Рибере. Работы живописца Джордано появились в Мадриде благодаря Карлосу II. И такие культурные "мостики" протянуты между всеми. Стоит заметить, что и поныне у власть имущих испанцев сохраняется крепкая связь с искусством - премьер-министр Хосе Сапатеро при обсуждении программы перекрёстных годов "Россия-Испания 2011", официально стартовавшую вместе с выставкой в Государственном Эрмитаже, цитировал поэта Антонио Мачадо: "В русской душе всегда находила живой отклик и искреннее сочувствие испанская душа", затем премьер вспомнил Сервантеса, Лорку, Фалью, а так же русских поэтов.
О русском так же "проговаривается" представленный на выставке портрет Петра Ивановича Потёмкина, и о дальних русских корнях вспоминает испанская королева София (оказалось, что София является правнучкой русской княгини Ольги Константиновны, вышедшей замуж за греческого короля Георга I). У нас, правда, с испанскими корнями оказалось беднее. Зато ответная выставка, организуемая Государственным Эрмитажем в мадридском Прадо, обещает быть поистине такой же королевской.
"Нет - живьем я вижу склад Леопольдо Прадо", - звучат нотки из Маяковского. И хотя несколько лукаво говорить, что посещение одного только Николаевского зала Зимнего дворца способно заменить целый художественный музей, к тому же крупнейший, но от игнорирования, непосещения открывшейся выставки, убудет гораздо больше. Так что, ¡bienvenido! , как говорят испанцы.
Из-за непрекращающихся холода и снега русской зимы нашему замёрзшему мозгу трудно проводить какие-либо аналогии с горячей, кипящей Испанией, а организаторам новой выставки это удаётся легко. Директора обоих музеев профессионально замечают, что и Прадо, и Эрмитаж - ныне крупнейшие в Европе собрания живописи - имеют общее происхождение: и то, и другое начиналось как частные коллекции монархов наших государств. Притом испанцы с такой, присущей только им, страстью собирали различные произведения искусства, что ещё чуть-чуть, и их коллекция начала бы свидетельствовать не о тонком вкусе, а о ненасытной жадности. Кто был в мадридском музее Прадо, тот знает, что ни метра свободного пространства на стенах там нет, и от обилия впечатлений выходишь оттуда не одухотворённым, а практически мёртвым. Кто не был - для начала идёт в Эрмитаж.
И это будет хорошим первым знакомством. Но знакомством скорее не с художниками и живописью, а с духом, нравами, традициями. Отчасти верно было замечено первыми зрителями выставки: Тицианом и Караваджо петербургского интеллигента не удивишь. Тем не менее, интерес публики налицо: обычная эрмитажная очередь у входа удлинилась раза в три-четыре. Всем хочется чего-то испанского. И вопросы на пресс-конференции были соответствующие: скажите, какие картины лучше всего отражают национальные характер, черты, душу? На что Мигель Сурага - директор музея Прадо - несколько недоумённо отвечал: "Да все, вы только вглядитесь!".
Вот этим призывом и надо руководствоваться. Теперь уже задача зрителя, взращенного на эрмитажных шедеврах, 
разглядеть эту испанскую душу. Под взорами монархов, с полотен наблюдающих за нами, чувствуешь себя одной из инфант с картины Алонсо Санчеса Коэльо. А сильных мира сего, под предводительством нынешнего короля Испании Хуана Карлоса I, который лично открывал для петербуржцев выставку, "прибыло" - пусть только в рамах - немало. Здесь галереей героев представлены все те, кому цивилизованный мир говорит "спасибо" за музей Прадо и его необычайные коллекции: "Портрет Карла V с собакой" Тициана, Филипп IV кисти Веласкеса, Карлос III и его сын Карлос IV Менгса и Фернандо VII Гойи, "первого живописца короля", который кроме завораживающих живописных работ оставил чрезвычайно ценные подробные воспоминания о своих заказчиках.
Но и без письменных свидетельств многоуважаемого Франсиско Гойи, мы без труда "угададываем" интересы испанских монархов: благодаря чётко выстроенной экспозиции, о которой директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский отозвался, что она собрана "не по принципу блокбастера со спецэффектами", мы получаем яркую картинку времени протяжённостью в четыре столетия (на выставке представлены работы, охватывающие период с 1450 года по 1820). Тут великолепные полотна на религиозные и мифологические сюжеты. Или натюрморты, как нельзя лучше иллюстрирующие, что должно находиться на королевском столе. Если пройтись по конкретным именам, то многочисленность работ нидерландских и фламандских мастеров, например, объясняется увлечением Филиппа II Иеронимом Босхом. Другой Филипп, Филипп IV сделал своим придворным художником Веласкеса, а так же покровительствовал Рубенсу и Рибере. Работы живописца Джордано появились в Мадриде благодаря Карлосу II. И такие культурные "мостики" протянуты между всеми. Стоит заметить, что и поныне у власть имущих испанцев сохраняется крепкая связь с искусством - премьер-министр Хосе Сапатеро при обсуждении программы перекрёстных годов "Россия-Испания 2011", официально стартовавшую вместе с выставкой в Государственном Эрмитаже, цитировал поэта Антонио Мачадо: "В русской душе всегда находила живой отклик и искреннее сочувствие испанская душа", затем премьер вспомнил Сервантеса, Лорку, Фалью, а так же русских поэтов.
О русском так же "проговаривается" представленный на выставке портрет Петра Ивановича Потёмкина, и о дальних русских корнях вспоминает испанская королева София (оказалось, что София является правнучкой русской княгини Ольги Константиновны, вышедшей замуж за греческого короля Георга I). У нас, правда, с испанскими корнями оказалось беднее. Зато ответная выставка, организуемая Государственным Эрмитажем в мадридском Прадо, обещает быть поистине такой же королевской.
"Нет - живьем я вижу склад Леопольдо Прадо", - звучат нотки из Маяковского. И хотя несколько лукаво говорить, что посещение одного только Николаевского зала Зимнего дворца способно заменить целый художественный музей, к тому же крупнейший, но от игнорирования, непосещения открывшейся выставки, убудет гораздо больше. Так что, ¡bienvenido! , как говорят испанцы.