Когда, как не в абсурдном настоящем, пересматривать “Ворона” 2015 года по пьесе Карло Гоцци в Александринском театре, и смеяться до слез над уродливо карикатурной действительностью?
В отличие от вечного противника Гоцци - реформатора Карло Гольдони, который открещивался от комедии дель арте и создавал реалистические пьесы с персонажами с самых низов общества, аристократ Гоцци тяготел к зрелищности, пышности народной итальянской комедии.
Николай Рощин в спектакле отказывается от карнавальности и подсвечивает эстетику абсурда в творчестве Гоцци. Для режиссера
это уже не первое обращение к создателю нового жанра - фьяб, сказок для театра, до этого были «Ворон» (театр «А.Р.Т.О.»), «Король-олень» (РАМТ).
Рощин выступает в этой постановке в трех ипостасях. Рощин-сценический редактор текста доходчиво и наглядно “разжёвывает” историю проклятия короля Миллона (Валентин Захаров) за убийство заколдованного ворона и его спасителя-брата Дженнаро (Тихон Жизневский), который для снятия заклятия должен раздобыть прекрасную деву по заданным параметрам. В помощь зрителю - анимированные изображения-комиксы и огромный фаллический предмет-указка.
Сценограф-визионер и изобретатель Рощин сотворит чудеса машинерии (навевая ассоциации с инженерным театром АХЕ): на сцену будут выплывать, громоздиться, взлетать смотровая вышка с лестницами, с которой вещает злой волшебник Норандо (Игорь Мосюк, единственный без маски, подозрительно смахивает на обыкновенного чиновника и этим пугает ещё сильнее) и играет оркестр, механические чудовища и драконы, корабль с черепами и скелетами, и даже.. бетономешалка!
Рощин-режиссер деконструирует гоцциевскую мрачную фьябу, создавая будто бы параллельную реальность. Здесь все герои в масках, одеты в деловые костюмы-двойки, с прическами-дредами, поэтому поначалу неотличимы, как “офисный планктон”. Актеры демонстрируют потрясающее мастерство пластики и мимики, используя инструменты комедии дель арте - стилизованные жесты и статуарные эффектно комичные позы, ритмизованную речь, реплики публике и т. д. Говорят они высокопарными изящными стихотворными фразами (в которые порой врываются уморительно смешные вставки Панталоны - Елены Немзер о нелегком советском быте, будто кивок Гольдони с его тягой к социальным перипетиям). В этой вывихнутой реальности страны Фраттомброзы обворожительную “наследницу” Гоцци, приветствующую в начале спектакля зрителей из бархатной кроваво-алой ложи, вытащат как самозванку и забьют до смерти молотком. Родного брата короля после пыток с отрыванием ног замуруют в бетон, служанку возлюбленной Армиллы обезглавят, а ее саму, безвольную куклу, изнасилуют на кровати-дыбе. Будут еще обезглавленные призраки, фонтаны крови, натуралистичные убийства животных, газовые камеры.
Изысканно кровожадный “Ворон”, скроенный из противоречий, подарит сиюминутное постыдное чувство удовольствия - от сочетания шуток ниже пояса вперемешку с жестокостью, насилием и расчлененкой, напоминающего тарантиновскую эстетику. А потом, как одно из чудес машинерии, завертит лопастями и заставит задуматься о том, к чему приводит бездумное следование букве закона во имя одного давно выжившего из ума правителя и принесение в жертву всей страны. Страны Фраттомброзы. И, может быть, Апокалипсис уже случился, и мы уже не в Яви, а этой ужасающей параллельной Нави?
Текст: Наталья Стародубцева
Фото театра