Сергей Антонов - российский актёр театра и кино, известный своими интересными творческими работами. В настоящее время его можно увидеть на сцене театра Луны в таких постановках как "Таис сияющая", "Дориан Грей" и многие другие. Совсем недавно Сергей Виктрович стал юбиляром и в честь этого радостного события дал интервью для "Около".
- Как Вам пришла мысль связать свою жизнь с актёрской деятельностью?
- Я родом из семьи, которая связана с искусством. У меня и отец, и мама были гримерами, тётя всю жизнь работала с Образцовым в кукольном театре, и брат работал там же, вторая тётя работала в театре Гоголя, ещё одна была певицей, дядя был музыкантом и с Зыкиной играл в ансамбле "Россия". Но актёр из них я один. В принципе, всё это было предопределено.
- То есть, Вы с самого детства планировали стать актёром?
- Сначала у меня были совершенно другие увлечения. Всё это началось с 9 класса, когда мы с классом съездили в театр Маяковского и я посмотрел спектакль по Островскому. Это был 1972 год, я впервые увидел Вилькину, Сомойлова и всю старую "Маякоквку", которая была у Гончарова. После этого я заболел театром.
- Вы обучались в двух образовательных учреждениях. В общих чертах: что особенно запомнилось Вам из студенческих годов?
- Первым было Гнесинское училище, отдел актёров музыкальной комедии - это было в юности. Мы были моложе. В ГИТИСе я учился позже, после того, как отработал год в театре. Там я учился на заочном. Курс наш был серьёзнее: на одном курсе двое заслуженных артистов были, а трое были директорами театров. Я там был самый молодой, со мной учились люди, которые мне в отцы годятся. Курс наш попал к великолепному мастеру - Михаилу Михайловичу Буткевичу. Сейчас наконец-то вышла его книга по игровому театру. А в Гнесинском очень интересно было, весело, все были молодые.
- После выпуска из Гнесинского училища как Вы начали работу в театре?
- После Гнесинки я уехал в Рязань и начал работать в Театре Юного Зрителя и служил там 3 сезона. Работа была, конечно, сумасшедшая. У меня за первый сезон было 10 ролей, за второй сезон я сыграл еще 10 ролей, плюс самостоятельные работы в местном институте культуры.
- А почему Вы перешли в другой театр?
- Я вернулся в Москву. Театров было много, я ходил и искал своего режиссёра, свой театр.
- А что запоминающегося было в каждом из них?
- Естественно, это первый театр – рязанский ТЮЗ. Вспоминаю этих актёров в Рязани, потому что в провинции очень интересные актёры и режиссёры встречались. Потом, провинция она же всегда питала Москву. Есть очень известные провинциальные режиссёры, которые всегда определяли курс нашего общероссийского театра, такие как Монастырский, Кузьмин и Ефремова - они имели очень большой вес. Был в моей карьере ещё очень интересный театр, в котором я работал, это театр "Человек". Он необычен тем, что это не система Станиславского, это авангард и абсурд. То, чему у нас практически нигде не учат. У нас там была великолепная работа «Между нами», которая до сих пор там идёт. Её ставил француз Кристоф Фетрие, мы с этой работой ездили в Париж, это абсурдистская пьеса, вернее, 12 новелл. Кристоф Фетрие был учеником Ионеско, с ним было интересно работать. Но дело в том, что это всё хорошо до какого-то определённого шага. Абсурд и авангард у нас в России не приживается, это что-то чуждое в нашей культуре. Да, это может как суб-культура существовать, но в целом театр у нас идёт по более реалистическому направлению. Есть более романтическое направление, которое представлено у нас в Театре Луны, чем он мне и нравится. Когда я сюда пришёл, ещё в старое здание, и увидел спектакли Проханова, они мне очень понравились. Если есть режиссёр, который может увлечь, у которого есть, как у учителя, своя концепция в жизни, которой он следует - это, конечно, интересно.
- Вы же актёр не только театра, но ещё и в кино снимались. Как Вы начали свою кино-деятельность?
- Это случилось ещё, когда мы были в Гнесинке. У меня был однокурсник, Марат Серажетдинов, он в кино снимался ещё до этого, мальчиком. И он мне сказал: "Слушай, там надо на Горького эпизод сыграть, двух хулиганов, давай попробуем?". Почему нет? Интересно. Павел Любимов снимал "Быстрее собственной тени" первый фильм. Я помню, у нас был каскад - прыжок в воду, мы должны были лететь в этот пруд, это было в октябре, нас там растирали после каждого раза. А потом я ещё снимался, пока не уехал в Рязань, у Коренева, который снял "Большую перемену", у Бондарчука в "Красных колоколах". Потом в советское время я ещё у Озерова снимался в фильме «Сталинград». С Пчёлкиным я работал в "Дело Сухово-Кобылина". У меня небольшие роли, больших ролей я не играл. Это были люди, которые работали в советское время, это было наше то самое кино. с 2000 года начали приглашать. К Абдрашидову я попал в фильм "Магнитные бури".
- Как Вы думаете, сложнее быть актёром театра или игрового кино?
- Это два разных способа существования. Кино - это чисто режиссёрское искусство, очень редко, когда режиссёр даёт какие-то актёрские вещи.
- Роли, которые Вы играли в театре или в кино, были Вам близки, или Вам приходилось по большей части "перестраиваться"?
- Это больше в театре. В кино в основном по типажу приглашают. В театре естественно надо что-то доживать, что-то придумать обязательно, для этого и существует театр, он этим и интересен. Бывают актёры, которые делают все роли под себя, но это не интересно. Естественно, хочется что-то придумать: облик, манеру поведения. Нужно увидеть человека, которого ты играешь.
- Легко ли Вам даются образы, которые кардинально не похожи на Вас?
- А это не важно. Мне легко, просто я должен сразу увидеть. Театр в этом отношении даёт более богатую пищу.
- Есть ли у Вас какая-то любимая роль из тех, что Вы сыграли?
- Их несколько было. Опять же, мне нравилось работать в свое время в рязанском ТЮЗе, у нас была прекрасная работа по Кондратьеву "Отпуск по ранению". Были детские сказки. В Театре Луны мне очень нравятся две роли: Аристотель в "Таис сияющей" и Зегелькранца в "Губах". В своё время я играл Подхолюзина, "Свои люди, сочтёмся", это в более молодые годы. Играл я Желткова в "Гранатовом браслете", это была как отдельная работа по Куприну. Вообще, сам по себе Куприн - он мой. Мы как-то делали реконструкцию "Уроки русского" с режиссёром Ольгой Субботиной. Чурсина тогда читала отрывки из "Ямы" на канале "Россия", а мы делали реконструкцию. Я там играл адвоката, который приводит певицу. Я помню, что этот материал очень интересный, да и сам Куприн весь интересный. Я ещё играл Назанского в "Поединке" Куприна. Так что ролей было много интересных.
- Что бы Вы могли особенного выделить в Театре Луны?
- Во-первых, он близок мне неординарным репертуаром. Мне нравится, как работает худрук атмосфера в театре и неординарные постановки. Даже названия необычные. Прочтение пьес немножко фантасмагоричное, с позиции «Луны». В Театре Луны есть свой стиль, свой язык на котором "лунатики" разговаривают.
- Тогда скажите, подводя промежуточный итог, достигли ли Вы своей цели, воплотили ли свою мечту?
- Да не знаю, как-то об этом не задумывался. Мне просто нравится быть здесь. У нас не ставится каких-то чисто классических пьес, у нас всегда всё переписывается, поэтому мне, прежде всего, интересен материал. Я очень в своё время хотел в кино сниматься, но не получается, поэтому я больше переключился на театр. Я много ставил, параллельно работал в самодеятельности, у меня свои спектакли какие-то были. Тем более я работал в разных театрах: и в ТЮЗе, и в оперетте, и даже в кукольном театре 5 лет отработал. Теперь только в оперу остаётся.
- Есть ли у Вас какие-то планы на ближайшее будущее?
- Не знаю. У нас такая профессия, что мы зависимы. Есть какие-то планы, то, что на сборе труппы озвучили - посмотрел, подумал "неплохо бы туда попасть, неплохо бы туда попасть". Что-то хотелось бы, конечно, сыграть, но здесь это реализовать невозможно, поэтому просто ждём каких-то подарков.
- Как Вы отметили свой юбилей?
- В кругу семьи. Тихо, спокойно посидели. 60 - не возраст, это руководство к действию.
- А есть что-то такое, что хотели бы получить в подарок?
- В подарок? Роли естественно! Хорошие роли, хорошая работа в кино или в театре. Это самое главное для актёра, какой ещё может быть подарок?
Беседовала Анита Миами
- Как Вам пришла мысль связать свою жизнь с актёрской деятельностью?
- Я родом из семьи, которая связана с искусством. У меня и отец, и мама были гримерами, тётя всю жизнь работала с Образцовым в кукольном театре, и брат работал там же, вторая тётя работала в театре Гоголя, ещё одна была певицей, дядя был музыкантом и с Зыкиной играл в ансамбле "Россия". Но актёр из них я один. В принципе, всё это было предопределено.
- То есть, Вы с самого детства планировали стать актёром?
- Сначала у меня были совершенно другие увлечения. Всё это началось с 9 класса, когда мы с классом съездили в театр Маяковского и я посмотрел спектакль по Островскому. Это был 1972 год, я впервые увидел Вилькину, Сомойлова и всю старую "Маякоквку", которая была у Гончарова. После этого я заболел театром.
- Вы обучались в двух образовательных учреждениях. В общих чертах: что особенно запомнилось Вам из студенческих годов?
- Первым было Гнесинское училище, отдел актёров музыкальной комедии - это было в юности. Мы были моложе. В ГИТИСе я учился позже, после того, как отработал год в театре. Там я учился на заочном. Курс наш был серьёзнее: на одном курсе двое заслуженных артистов были, а трое были директорами театров. Я там был самый молодой, со мной учились люди, которые мне в отцы годятся. Курс наш попал к великолепному мастеру - Михаилу Михайловичу Буткевичу. Сейчас наконец-то вышла его книга по игровому театру. А в Гнесинском очень интересно было, весело, все были молодые.
- После выпуска из Гнесинского училища как Вы начали работу в театре?
- После Гнесинки я уехал в Рязань и начал работать в Театре Юного Зрителя и служил там 3 сезона. Работа была, конечно, сумасшедшая. У меня за первый сезон было 10 ролей, за второй сезон я сыграл еще 10 ролей, плюс самостоятельные работы в местном институте культуры.
- А почему Вы перешли в другой театр?
- Я вернулся в Москву. Театров было много, я ходил и искал своего режиссёра, свой театр.
- А что запоминающегося было в каждом из них?
- Естественно, это первый театр – рязанский ТЮЗ. Вспоминаю этих актёров в Рязани, потому что в провинции очень интересные актёры и режиссёры встречались. Потом, провинция она же всегда питала Москву. Есть очень известные провинциальные режиссёры, которые всегда определяли курс нашего общероссийского театра, такие как Монастырский, Кузьмин и Ефремова - они имели очень большой вес. Был в моей карьере ещё очень интересный театр, в котором я работал, это театр "Человек". Он необычен тем, что это не система Станиславского, это авангард и абсурд. То, чему у нас практически нигде не учат. У нас там была великолепная работа «Между нами», которая до сих пор там идёт. Её ставил француз Кристоф Фетрие, мы с этой работой ездили в Париж, это абсурдистская пьеса, вернее, 12 новелл. Кристоф Фетрие был учеником Ионеско, с ним было интересно работать. Но дело в том, что это всё хорошо до какого-то определённого шага. Абсурд и авангард у нас в России не приживается, это что-то чуждое в нашей культуре. Да, это может как суб-культура существовать, но в целом театр у нас идёт по более реалистическому направлению. Есть более романтическое направление, которое представлено у нас в Театре Луны, чем он мне и нравится. Когда я сюда пришёл, ещё в старое здание, и увидел спектакли Проханова, они мне очень понравились. Если есть режиссёр, который может увлечь, у которого есть, как у учителя, своя концепция в жизни, которой он следует - это, конечно, интересно.
- Вы же актёр не только театра, но ещё и в кино снимались. Как Вы начали свою кино-деятельность?
- Это случилось ещё, когда мы были в Гнесинке. У меня был однокурсник, Марат Серажетдинов, он в кино снимался ещё до этого, мальчиком. И он мне сказал: "Слушай, там надо на Горького эпизод сыграть, двух хулиганов, давай попробуем?". Почему нет? Интересно. Павел Любимов снимал "Быстрее собственной тени" первый фильм. Я помню, у нас был каскад - прыжок в воду, мы должны были лететь в этот пруд, это было в октябре, нас там растирали после каждого раза. А потом я ещё снимался, пока не уехал в Рязань, у Коренева, который снял "Большую перемену", у Бондарчука в "Красных колоколах". Потом в советское время я ещё у Озерова снимался в фильме «Сталинград». С Пчёлкиным я работал в "Дело Сухово-Кобылина". У меня небольшие роли, больших ролей я не играл. Это были люди, которые работали в советское время, это было наше то самое кино. с 2000 года начали приглашать. К Абдрашидову я попал в фильм "Магнитные бури".
- Как Вы думаете, сложнее быть актёром театра или игрового кино?
- Это два разных способа существования. Кино - это чисто режиссёрское искусство, очень редко, когда режиссёр даёт какие-то актёрские вещи.
- Роли, которые Вы играли в театре или в кино, были Вам близки, или Вам приходилось по большей части "перестраиваться"?
- Это больше в театре. В кино в основном по типажу приглашают. В театре естественно надо что-то доживать, что-то придумать обязательно, для этого и существует театр, он этим и интересен. Бывают актёры, которые делают все роли под себя, но это не интересно. Естественно, хочется что-то придумать: облик, манеру поведения. Нужно увидеть человека, которого ты играешь.
- Легко ли Вам даются образы, которые кардинально не похожи на Вас?
- А это не важно. Мне легко, просто я должен сразу увидеть. Театр в этом отношении даёт более богатую пищу.
- Есть ли у Вас какая-то любимая роль из тех, что Вы сыграли?
- Их несколько было. Опять же, мне нравилось работать в свое время в рязанском ТЮЗе, у нас была прекрасная работа по Кондратьеву "Отпуск по ранению". Были детские сказки. В Театре Луны мне очень нравятся две роли: Аристотель в "Таис сияющей" и Зегелькранца в "Губах". В своё время я играл Подхолюзина, "Свои люди, сочтёмся", это в более молодые годы. Играл я Желткова в "Гранатовом браслете", это была как отдельная работа по Куприну. Вообще, сам по себе Куприн - он мой. Мы как-то делали реконструкцию "Уроки русского" с режиссёром Ольгой Субботиной. Чурсина тогда читала отрывки из "Ямы" на канале "Россия", а мы делали реконструкцию. Я там играл адвоката, который приводит певицу. Я помню, что этот материал очень интересный, да и сам Куприн весь интересный. Я ещё играл Назанского в "Поединке" Куприна. Так что ролей было много интересных.
- Что бы Вы могли особенного выделить в Театре Луны?
- Во-первых, он близок мне неординарным репертуаром. Мне нравится, как работает худрук атмосфера в театре и неординарные постановки. Даже названия необычные. Прочтение пьес немножко фантасмагоричное, с позиции «Луны». В Театре Луны есть свой стиль, свой язык на котором "лунатики" разговаривают.
- Тогда скажите, подводя промежуточный итог, достигли ли Вы своей цели, воплотили ли свою мечту?
- Да не знаю, как-то об этом не задумывался. Мне просто нравится быть здесь. У нас не ставится каких-то чисто классических пьес, у нас всегда всё переписывается, поэтому мне, прежде всего, интересен материал. Я очень в своё время хотел в кино сниматься, но не получается, поэтому я больше переключился на театр. Я много ставил, параллельно работал в самодеятельности, у меня свои спектакли какие-то были. Тем более я работал в разных театрах: и в ТЮЗе, и в оперетте, и даже в кукольном театре 5 лет отработал. Теперь только в оперу остаётся.
- Есть ли у Вас какие-то планы на ближайшее будущее?
- Не знаю. У нас такая профессия, что мы зависимы. Есть какие-то планы, то, что на сборе труппы озвучили - посмотрел, подумал "неплохо бы туда попасть, неплохо бы туда попасть". Что-то хотелось бы, конечно, сыграть, но здесь это реализовать невозможно, поэтому просто ждём каких-то подарков.
- Как Вы отметили свой юбилей?
- В кругу семьи. Тихо, спокойно посидели. 60 - не возраст, это руководство к действию.
- А есть что-то такое, что хотели бы получить в подарок?
- В подарок? Роли естественно! Хорошие роли, хорошая работа в кино или в театре. Это самое главное для актёра, какой ещё может быть подарок?
Беседовала Анита Миами