К чему приводит блажь

Каменск-Уральский театр «Драма номер три» вновь показал один из лучших своих спектаклей: «Блажь» Александра Островского и Петра Невежина практически восстановили после долгого перерыва. Режиссер Людмила Матис (она же художественный руководитель театра) поставила спектакль еще в 2010-м, и тогда, четыре года назад, спектакль снискал большую популярность у каменского зрителя. С одной стороны, у участников постановки получился классический образец костюмного спектакля, красочно передающий дух времени Островского, а с другой – ненавязчивая игра смыслов, вполне конкретно намекающая на день сегодняшний.

В центре действия - излюбленная знатоками Островского деревянная усадьба (сценография Виктора Моора), населяют которую разодетые в цветастые кринолины барыни и барышни. Обойти эту барочную пышность удается редкому режиссеру, взявшемуся за эту пьесу. Но у Людмилы Матис разноцветные кринолины-пирожные сельских сестер Серафимы (Нина Бузинская), Ольги (Алена Федотова) и Насти (Анна Комарова) существуют вместе со строгим брючным костюмом точеной тетушки Прасковьи Антоновны (Лариса Комаленкова) и уж совсем неожиданно – с потертой джинсой и грубыми робами  гостей Баркалова. Столько необычное, но, несомненно, удачное художественное решение – заслуга художника по костюмам Анны Ермаковой. Тон спектаклю с первой сцены задает Гарик Сукачев. «Мы в аду, мой ангел, мы в аду, хоть мы называем его сладким раем» - https://addwin.ru/uploads/2014/02/Strast.mp3 энергично хрипит Сукачев и в такт ему пританцовывают Баркалов (Максим Цыганков) с Сарытовой. Баркалов так и станет кружиться, подскакивать и выдавать разного рода пируэты на протяжении всего спектакля. Этот малый – классический образец ловеласа всех времен, и здесь он в очередной раз (а в том, что на его веку уже не одна обманутая женщина, сомневаться не приходится) сводит с ума помещицу Сарытову – женщину богатую, властную, но совершенно дурную. Влюбленность в молодого повесу окончательно затуманивает ее сознание, и все свое богатство она опрометчиво бросает к его ногам. Понять ее нетрудно – Степан Григорьевич собой хорош: молод, красив, то в шпагат растянется, то повиснет на перекладине вниз головой. А про то, что к стакану прикладывается, кутит и таскается за каждой юбкой, можно и позабыть. И все были бы довольны, но слишком разумные оказались у Сарытовой младшие сестры Оля и Настя, благодаря которым и возникает конфликт. Только влюбленная помещица ни в какую не желает просыпаться – сладкая греза ей милее разума, но сестры не сдаются и подключают к разрешению проблемы тетушку Прасковью Антоновну – благо на кону семейный капитал! Та, вечно таскающая за собой собственного супруга (Геннадий Ильин) – человека маленького, тучного, покладистого и тем самым весьма забавного, не медлит с приездом. И вот уже все на сцене крутится-вертится в непрекращающейся семейной суматохе, насыщая происходящее массой комических моментов. Вертится и сам дом-декорация, удачно вписанный Виктором Моором в поворотный круг сцены. Интрига, затеянная тетушкой и сестренкой Олей, удается. Карты раскрываются. Только финалом энергичного, бойкого спектакля становится не долгожданная семейная идиллия, а разочарование – крах последней любовной иллюзии стареющей помещицы. Завершающими аккордами – легкая и нежная грусть. Тетушка вместе с супругом уезжают, прихватив с собой горе-любовника Баркалова, а Олю ждет счастливое замужество; дом Серафимы Давыдовны Сарытовой пустеет. А смута, которую вселил в ее неторопливую жизнь Баркалов, кажется, станет ее единственным ярким воспоминанием.

Текст Ирина Токмакова