Фотография взята на портале РИА Новости
На фото: писатель Юрий Нагибин (соавтор сценария к фильму «Дерсу Узала») и режиссёр Акира Куросава в Центральном доме журналистов в Москве 1 января 1973 года.
Фотография взята с официального сайтеа Малого Театра
На фото: Ю.М. Соломин и В.Н. ВасильевГостям вечера досталось настоящее сокровище: им не только открылось большое количество ранее не ведомых подробностей жизни и творческого пути Куросавы, но даже широко известные факты биографии режиссера «обросли» множеством деталей, вместо черно-белой палитры энциклопедических сведений окрасившись в яркие цвета подлинной реальности.Акира Куросава был знаком с произведением Владимира Арсеньева задолго до своего приезда в Советский Союз и еще в 1938 году предпринимал попытку превратить его в фильм. «Душа у него была необыкновенная… - жарко рассказывает Юрий Соломин. – Только такой человек, наверное, мог решиться тогда снимать картину. Но не получилось. И он отказался. Сам!» Режиссер понял, что экранизировать историю надо только там, где она и происходила – в самом Уссурийском крае.Невероятная перипетия в творчестве великого человека: коммерческий провал его предыдущего детища «Под стук трамвайных колес» ("Додэскадэн"), позже номинированного на Оскар, едва не стоил режиссеру жизни. К счастью, попытка самоубийства не удалась. Через некоторое время именно этот отвергнутый аудиторией фильм он привез на Московский кинофестиваль, чтобы получить за него гран-при. И отчасти благодаря этой своей неудаче повстречал Николая Трофимовича Сизова, тогдашнего директора «Мосфильма», который, по словам Юрия Соломина, «очень сильно, мощно, с большим уважением относился к Куросаве» и который предложил Сэнсэю снять любой фильм, какой тот захочет. И Сэнсэй согласился, озвучив свою давнишнюю мечту – переложить на кинопленку историю простодушного таежного охотника с большим сердцем.Почти все сцены снимались в дальневосточных лесах неподалеку от городка Арсеньева – в одном из тех мест, где разворачивались события в книге-первоисточнике. Удивительные подробности съемочного процесса узнали гости вечера в Малом театре: как долго и кропотливо Куросава подыскивал виды для своей картины, как не мог нарадоваться найденному великолепному ущелью (даже слез не сдержал, глядя на это чудо, если верить актеру Янису Яновичу Якобсону)… При этом тратил множество сил на то, чтобы сделать его еще прекраснее: любовно приклеивал мох на скалы и привязывал веточки к деревьям, доводя пейзаж до совершенства. На ночь место съемок приходилось оцеплять, чтобы какой-нибудь зверь ненароком не забрел туда ночью и не сломал куст, чтобы ничья когтистая лапа не содрала кору со ствола дерева. Иногда съемочная группа часами сидела на холоде в тайге, ожидая появления солнца…В нескольких словах, но очень ярко описали публике Владимир Николаевич и Юрий Мефодьевич исторический момент избрания Максима Монгужуковича Мундзука на главную роль.
Фотография взята на портале The Movie Database
На фото: М.М. Мундзук в роли Дерсу Узалы, кадр из фильмаОн был лишь одним из многих претендентов. Само собой разумеется, что Куросава-сан, мечтавший, чтобы Дерсу сыграл его любимый актер – своего рода талисман – Тосиро Мифунэ, был очень требователен к кандидатам. Однако Мундзук был одобрен с первого взгляда, что неудивительно: Соломин и Васильев признают – своей исключительной добротой он и в самом деле очень походил на созданный пером Арсеньева образ. Было уже известно, что актер приехал, чтобы пробоваться на роль, но его почему-то не могли найти; оказалось, он ушел в тайгу, как и подобает охотнику. Наконец он появился. Сказал только: «Здравствуйте, я Мундзук!» И Куросава воскликнул: «Вот! Дерсу!»Для того, чтобы сделать коротенький эпизод с медведем – животное пробирается через тайгу, влезает на дерево, а спустя какое-то время под ним проходят герои фильма – была проведена чуть ли не полугодовая подготовительная операция. Каждый день на протяжении нескольких месяцев Юрий Соломин и Максим Мундзук навещали заранее пойманного медвежонка – налаживали с ним дипломатические отношения посредством осторожных ласк и угощений. В результате звереныш («Как его звали-то, медведя этого?» – обращается Юрий Соломин к присутствующим на вечере коллегам, и их ответ «Рита!» еле слышен сквозь смех) проникся таким расположением к людям, что отказался остаться в тайге, когда сцена была отснята, и последовал за машиной с артистами в Арсеньев.Привычную для подобных вечеров напыщенность мероприятию придало выступление актера Александра Александровича Пяткова, сыгравшего в первой части фильма Поликарпа Олентьева, одного из спутников Арсеньева: «Куросава – мой крестный отец! Спасибо, что он явился!.. Что не сделал харакири, жена его спасла... Это был первый раз, когда японцы и русские не воевали, а вместе работали! Это был праздник мира и искусства».Увы, и «праздник мира» не обошелся без поражений. О самом серьезном из них поведал актер Янис Якобсон, которому, по собственному утверждению, трижды довелось видеть плачущего Акиру Куросаву – дважды он был растроган, но в самый первый раз это были слезы отчаяния.
Фотография взята с официального сайта Малого Театра
На фото: Я.Я. ЯкобсонЭто случилось, когда из трехсот метров отснятой пленки только восемнадцать оказались нормального качества. «Что такое «брак»?! Я не понимаю! Объясните мне, что такое «брак», – повторял режиссер, тяжело переживая утрату своего творения. Кризис разрешился отпуском, во время которого Сэнсэй съездил на родину и привез для дальнейшей работы kodak.Янис Якобсон сумел вызвать слезы стыда и негодования и у гостей: «Я был в Арсеньеве на 25 лет… (25 лет со времени выхода фильма – прим. автора) Я видел три раза, как плачет Куросава. Он заплакал бы в четвертый! Все кедры вырублены, сопки совсем голые. Насколько же вовремя был снят этот фильм! Его надо каждый день показывать нашим экологам!»Дополнительная горькая пилюля согражданам: оказывается, ничто иное, как наше чиновничество помешало осуществиться еще одному проекту Куросавы в СССР, для которого был уже даже написан сценарий, – экранизации рассказа Эдгара Аллана По «Маска красной смерти». Сложно не переживать, представляя себе, сколь прекрасным мог бы стать этот фильм…Со сцены в зал внимательно смотрит «сувенир на память» от великого режиссера: написанная собственноручно им картина с дарственной надписью Юрию Соломину. На полотне изображен тигр с очень человеческим взглядом: строгим и тяжелым. И словно осуждающим… Мы исправимся, Куросава-сан! Когда-нибудь мы непременно исправимся.
Фотография взята на официальном сайте Малого Театра
На фото: картина кисти Акиры Куросавы, подаренная им Ю. М. СоломинуАвтор: Ника Рыбалка