Благословенный диагноз

Какой смысл поддерживать жизнь в неизлечимом душевнобольном человеке? Зачем спасать того, кто уже обречён? Есть ли смысл бороться, если всё равно итог один – смерть? Все эти вопросы, обёрнутые в фарс с элементами оперетты, проходят красной нитью через пьесу «Деменция», поставленную венгерским театром «Протон». Данную работу режиссера Корнеля Мундруцо петербуржцы смогли увидеть 10 октября на сцене театра «Балтийский Дом».дДеменция – это синдром, при котором происходит деградация памяти, мышления, понимания, речи и способности ориентироваться, считать, познавать и рассуждать. Именно с этим диагнозом в венгерском психиатрическом госпитале находятся несколько пациентов. В самом начале спектакля мы узнаём, что больница, бывшая когда-то известной, теперь заброшена, и выписали всех, кроме совсем безнадёжных больных.Действие пьесы разворачивается в канун Рождества. Доктор Сатмари (Роланд Раба) – полноватый, но очень подвижный лысый человек. Он лечит своих подопечных новаторским способом и уверен, что коллеги ненавидят его, потому что завидуют его методике лечения. А лечит доктор Сотмари посредством музыкотерапии. Пациенты даже собрали свою группу и назвали ее «Деменция». Вот Мерседес Шапи (Лили Монори), в прошлом певица, она приходит в себя, только учуяв запаха микрофона и ещё если появится молодой жених. Тут же с ней в больнице живет ее сын Хенрик (Балаш Темешвари) – он играет на гитаре и спит под кроватью своей матери. Вот компьютерный гений Лукаш (Гергё Банки), большую часть времени пытающийся дозвониться до жены, которой, возможно, и не существует вовсе, или постоянно  заводящий один и тот же монолог о путешествии на яхте. Есть хрупкая госпожа Оци (Орши Тот) – она тихонечко сидит, рассеяно улыбается и перебирает фотографии. А еще среди пациентов находится румын - бывший Дантист (Ласло Котона), который неизменно реагирует на фразу: «Доктор, у меня болит зуб». Дантист никак не может забыть режим Чаушеску, но при этом не помнит, что если хочешь опорожнить кишечник, не плохо бы делать это не в штаны, а идти в специально отведенное для этого место.д3Персонал, в общем-то, тоже вполне соответствующий. Сам доктор Сотмари поглощает таблетки горстями и принимает какие-то спонтанные решения: например, может посреди ночи сделать перестановку в больнице. Во всём этом психо-хаусе самой вменяемой кажется медсестра Дора (Ката Вебер), но и у неё есть свои демоны. И вот в мирок будапештской лечебницы врывается некий Бартонек (Эрвин Надь) и заявляет, что купил здание больницы  и все должны его покинуть. Позже выясняется, что здание больницы нужно ему, чтобы развернуться в полной мере на ниве эротического бизнеса. А ещё он оказывается давним знакомым Доры. Бартонек пытается подкупить персонал, суля доктору место в отличной швейцарской клинике, а медсестре – работу в своём бизнесе и отличный заработок. Остаётся только выписать пациентов, объявив их абсолютно здоровыми. Спектакль «Деменция» настолько полон бытовых подробностей, что забываешь периодически, в театре ты, в кино или вообще непосредственно в палате душевнобольных. Пожалуй, те, кто привык к традиционным постановкам, могли быть шокированы рядом откровенных сцен, которые, конечно, были приправлены изрядной дозой фарса. К примеру, эпизод, когда Дора моется в душе (обнаженная, поливающая себя настоящей водой), а в ванную комнату вбегает Бартонек и начинает блевать в унитаз. Они начинают общаться, всё это плавно переходит в сцену сексуального характера. А потом в ту же ванную комнату вваливается Дантист без штанов и лезет под душ, чтобы смыть фекалии со своего тела. Совершенно невозмутимая медсестра Дора отвлекается от Бартонека и идёт мыть Дантиста – ведь это же её работа. Есть ещё сцена, в которой Бартонек пытается привлечь внимание Дантиста, произнося: «Доктор, у меня болит зуб, посмотрите». Дантист идёт «смотреть» и вырывает Бартонеку язык. Рот Бартонека в крови. Рот Дантиста в крови. Кровь на рубашках. Кровь на стене. Звучащая в какой-то момент молитва «Отче наш» не кажется неуместной в этом калейдоскопе больных душ – не важно, считает их таковыми общество или нет.д4В спектакле есть множество всевозможных политических и религиозных подтекстов, аллегорий и отсылок. В какой-то момент на сцене появляется праздничный торт, названный «Телом христовым», или, например, табличка «Eat people, not animals» («Ешьте людей, а не животных»). И вообще, пьеса, начавшаяся, как карнавал опереточного фарса, постепенно превращается в некий драматический триллер. Этот эффект усиливается ещё и посредством ночной съёмки, и видео, снятое на ручную камеру, выводится на большой экран.На протяжении всего спектакля отношение к главному человеку этой заброшенной будапештской лечебницы - доктору Сотмари -  меняется. Его поведение достаточно противоречиво. Но, в итоге, всё становится на своим места. И, как положено в Рождественской истории, зло не остаётся безнаказанным. Финальным аккордом звучит речь доктора Сатмари, как бы резюмирующего всю пьесу. «Именно страдание является движущей силой человечества. Мы поражаемся достижениям современной медицины и забываем о религии и философии, а ведь раньше человек находил в них спасение», - говорит он. А потом все обитатели психиатрической лечебницы – и пациенты, и персонал – разворачивают свои рождественские подарки – пакеты, при помощи которых совершают массовое самоубийство, задыхаясь в течение минуты – пока горит бенгальский огонь.д2Комическое в трагическом. Как говорится, так плохо, что аж хорошо. И не понятно, что такое деменция – проклятие или благословение. Благословение не понимать, насколько больны «нормальные» люди. И, пожалуй, «Деменция» Корнеля Мундруцо - один из самых сильных спектаклей этого сезона фестиваля «Балтийский Дом».

Текст: Чайка Чурсина

Фотографии предоставлены пресс-службой театра

     

Отзывы

Добавить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения