"Прометей" ("Prometeus")/2012/Режиссёр Ридли Скотт/СШАПрометей прикованныйСогласно трактату Джованни Боккаччо «Генеалогия языческих богов» ( ̴1350-1363гг.) Прометей был первым, кто изготовил статую глиняного человека, которого Зевс однако превратил в обезьяну. Боккаччо довольно вольно трактует совокупность мнений и мифов, однако - Овидий называл Прометея тем, кто создал человека из глины, римские грамматики и писатели 4-5 вв. Сервий и Фульгенций в своих исследованиях упоминали, что Прометей слепил человека из глины, но тот был лишен дыхания и тогда Прометей похитил небесный огонь, чтобы вдохнуть в человека жизнь. Таким образом, фигура Прометея издревле толковалась не только как фигура ученого, титана, обучившего людей ремеслам и подарившего знания, но даже как полубога, создавшего самого человека. Эта легенда открывает безграничное число метафор и толкований, особенно для современного режиссера, мыслящего ассоциативными категориями. И у Боккаччо облик Прометея многогранен, и перерастает миф о «Прометее прикованном», известном нам с детства. «Прометей» Ридли Скотта становится абсолютным глубинным отражением мифа о Прометее в постмодернистком ключе – аллегоричным, не прописанным по всем нотам, а напоминающим «попурри», где каждый кусочек мелодии из известной песенки зритель должен допеть сам. Прометей – великий создатель, творец, но и ученый, а пламя – не только свет ученья, но и одухотворившая человека сила. Орла, терзающего Прометея, можно трактовать как творческие муки Прометея-ученого, Прометея-изобретателя (ту же функцию выполняют у Ридли Скотта ксеноморфы). Это показывает, что путь к знаниям тернист и не так-то легок, и ответы сами не придут – до них надо дойти, пройдя определенные испытания и размышления.Многие творцы обращались к фигуре Прометея, трактуя ее по-своему - некоторые лишали космогонического размаха, но все видели в нем символ великого творца (Кальдерон «Статуя Прометея», Вольтер «Пандора» - в этих драмах Прометей предстает художником, вылепившим из глины прекрасную деву, неоконченная драма Гёте «Прометей»). В 21 веке для аллегории понадобился талант Скотта и Гигера, превративших Прометея в инопланетянина, и наверно не каждый человек разглядит в фильме практически прямые отсылки к мифу (а их немало – даже город гуманоидов в фильме построен в форме гор, к которым, по легенде, был прикован Прометей) – жаль, потому что это обогащает восприятие «Прометея». Однако даже если подходить к нему просто как к некому фильму в жанре Sci-Fi, даже тогда идея о том, что знание и понимание не приходят просто так, и каждый готов заплатить за них свою цену, прослеживается вполне четко.Прометей космическийНесколько смысловых пластов, отсылки к другим фильмам и мифам, потрясающая картинка и недосказанных сюжетных ходов сбивают зрителей с толку и завораживает одновременно. С первой сцены фильма задается атмосфера простора и загадочности — общие планы мрачных водопадов, зависшая над ними летающая тарелка и одинокий гуманоид, похожий на человека, в то же время жуткий. Он выпивает из колбы генетический материал, который буквально развеивает его на молекулы за считанные секунды. Одна из его ДНК все же падает в воду и сохраняется - видимо от нее и пойдет жизнь на Земле. Но чем вызван этот поступок? Что это — самопожертвование, ритуальное самоубийство, научный эксперимент? Знал ли он, что создавал новую расу, или это создание человека стало побочным эффектом каких-то ритуалов инопланетян? На все эти вопросы фильм не дает однозначного ответа.Этими же вопросами задаются и герои, два археолога (Нуми Рапас, Логан Маршалл-Грин), нашедшие в пещерах изображения инопланетян и карту звездного неба. Они решают что это зов, что добрые гуманоиды – это и есть создатели, и они уже миллиарды лет ждут новую расу в гости. Остальная команда, правда, преследует иные цели – спонсор-старый миллионер хочет чтобы «создатели» продлили его жизнь или хотя бы ответили на вопросы, команда хочет денег… Странный робот Дэвид (Майкл Фассбендер), по-видимому не отягощенный тремя законами робототехники, действует по своему плану – изучает всех и вся, не только планетоид со странными находками, но и людей. Так как первый закон Азимова на него не распространяется, он подмешивает археологу в стакан генетический материал/бактерии/вирус/черную жижу, найденную в пещере на планете, чтобы посмотреть, что из этого получится (правда, перед этим он туманно спросил, на все ли готов ученый ради исследований). По мнению Дэвида, не так уж важно, зачем создали людей – он считает, «создали, потому что могли» - именно такой ответ дает ему археолог на вопрос «а зачем люди создали меня». Поэтому он чувствует некое сродство между создателями и собой – как ребенок, который зачастую легче находит общий язык с дедом, а не с отцом. Он тянется к «создателям», изучая их язык и технологии, минуя «промежуточную» стадию – человека, ставя над последними безжалостные эксперименты. Что ж, они считают его бесчувственным – он таким и будет. Но это не так – роботы не видят снов (сцена, где робот подсматривает сны девушки, - перефразирование и отсылка к Азимову), но Дэвид недаром раз за разом пересматривает «Лоуренса Аравийского» и причесывается под Питера О,Тула – «просто роботу» не нужны кумиры.Итак, прежде чем задать вопрос, надо подумать - а так ли ты хочешь услышать ответ. Свой вопрос герои задали, недаром лозунгом фильма стала фраза «Они искали колыбель человечества, но нашли его погибель».
Первоначальное название фильма - «Рай», вполне гармонировало со слоганом, оно лишило бы фильм аутентичного подтекста, связанного с мифом, но не оставило бы вопроса «Зачем их все-таки создали» после его просмотра. Люди летели «в гости» думая что летят в рай, в первоисточник, что найдут ответы на все вопросы, так сказать «весь мир и коньку в придачу». Но нашли только смерть и новые вопросы. Вывод – надо создавать новое и улучшать свою жизнь, а не копаться в мотивах гуманоидов тысячелетней давности. Дав фильму название «Прометей» режиссер изменил этот ракурс.Прометей загадочныйФильм действительно получился противоречивым, но захватывающим, интересным на разных уровнях. Но если говорить не о зрелищности, не о картинке/спецэффектах/монстрах и не о подтексте, а именно о жанре, в сценарии фильма много неясностей и технических странностей. Впрочем, один из сценаристов (Дэймон Линделоф, Джон Спэйтс) участвовал в работе над «Лостом», поэтому не удивительно. Например – никто из разношерстной команды, набранной по непонятному принципу, не знает куда и зачем летел, и узнав, не радуется этому. Вопрос – зачем брать в научную экспедицию за сотни световых лет людей, не соблюдающих субординации и даже не заинтересованных в исследованиях? И даже ученые, вроде как цель жизни которых – наука, знание, ведут себя необъяснимо беспечно. Например, в подземелье на незнакомой планете, с потолка которого капает водица, один ученый зачем-то снимает шлем, остальные возмущаются, что это может быть опасно, но через минуту снимают их тоже. Зачем? Если кислорода в скафандре хватает, зачем подвергать экипаж ненужному риску под инопланетным дождем, в пещере, где каждую минуту может произойти что угодно? Это же научная экспедиция, а не конкурс мокрых футболок. Или когда два ученых (один из которых составлял карту подземелья) заблудились и увидели двух огромных червей/змей/монстров явно опасных и желающих полакомиться человечинкой – биолог(!) не находит ничего более научного и логичного, чем протянуть к нему в пасть руку и сказать что-то вроде «цып-цып». После этого, разумеется, их сожрали, и поделом.Суммируя вышеизложенное, мы должны помнить — нужно:1) читать мифы и развивать свой культурный уровень;2) наслаждаться новым качественным фильмом Ридли Скотта на всех уровнях сознания;3) радоваться продолжению развития темы «Чужих», уже давно ставшей культовой.Не нужно:1) Совать руки в пасть монстров;2) грубить роботам;3) доверять инопланетянам.Удачи и привет!
Согласно трактату Джованни Боккаччо «Генеалогия языческих богов» ( ̴1350-1363гг.) Прометей был первым, кто изготовил статую глиняного человека, которого Зевс однако превратил в обезьяну. Боккаччо довольно вольно трактует совокупность мнений и мифов, однако - Овидий называл Прометея тем, кто создал человека из глины, римские грамматики и писатели 4-5 вв. Сервий и Фульгенций в своих исследованиях упоминали, что Прометей слепил человека из глины, но тот был лишен дыхания и тогда Прометей похитил небесный огонь, чтобы вдохнуть в человека жизнь. Таким образом, фигура Прометея издревле толковалась не только как фигура ученого, титана, обучившего людей ремеслам и подарившего знания, но даже как полубога, создавшего самого человека. Эта легенда открывает безграничное число метафор и толкований, особенно для современного режиссера, мыслящего ассоциативными категориями. И у Боккаччо облик Прометея многогранен, и перерастает миф о «Прометее прикованном», известном нам с детства. «Прометей» Ридли Скотта становится абсолютным глубинным отражением мифа о Прометее в постмодернистком ключе – аллегоричным, не прописанным по всем нотам, а напоминающим «попурри», где каждый кусочек мелодии из известной песенки зритель должен допеть сам. Прометей – великий создатель, творец, но и ученый, а пламя – не только свет ученья, но и одухотворившая человека сила. Орла, терзающего Прометея, можно трактовать как творческие муки Прометея-ученого, Прометея-изобретателя (ту же функцию выполняют у Ридли Скотта ксеноморфы). Это показывает, что путь к знаниям тернист и не так-то легок, и ответы сами не придут – до них надо дойти, пройдя определенные испытания и размышления.Многие творцы обращались к фигуре Прометея, трактуя ее по-своему - некоторые лишали космогонического размаха, но все видели в нем символ великого творца (Кальдерон «Статуя Прометея», Вольтер «Пандора» - в этих драмах Прометей предстает художником, вылепившим из глины прекрасную деву, неоконченная драма Гёте «Прометей»). В 21 веке для аллегории понадобился талант Скотта и Гигера, превративших Прометея в инопланетянина, и наверно не каждый человек разглядит в фильме практически прямые отсылки к мифу (а их немало – даже город гуманоидов в фильме построен в форме гор, к которым, по легенде, был прикован Прометей) – жаль, потому что это обогащает восприятие «Прометея». Однако даже если подходить к нему просто как к некому фильму в жанре Sci-Fi, даже тогда идея о том, что знание и понимание не приходят просто так, и каждый готов заплатить за них свою цену, прослеживается вполне четко.Прометей космический
Несколько смысловых пластов, отсылки к другим фильмам и мифам, потрясающая картинка и недосказанных сюжетных ходов сбивают зрителей с толку и завораживает одновременно. С первой сцены фильма задается атмосфера простора и загадочности — общие планы мрачных водопадов, зависшая над ними летающая тарелка и одинокий гуманоид, похожий на человека, в то же время жуткий. Он выпивает из колбы генетический материал, который буквально развеивает его на молекулы за считанные секунды. Одна из его ДНК все же падает в воду и сохраняется - видимо от нее и пойдет жизнь на Земле. Но чем вызван этот поступок? Что это — самопожертвование, ритуальное самоубийство, научный эксперимент? Знал ли он, что создавал новую расу, или это создание человека стало побочным эффектом каких-то ритуалов инопланетян? На все эти вопросы фильм не дает однозначного ответа.
Этими же вопросами задаются и герои, два археолога (Нуми Рапас, Логан Маршалл-Грин), нашедшие в пещерах изображения инопланетян и карту звездного неба. Они решают что это зов, что добрые гуманоиды – это и есть создатели, и они уже миллиарды лет ждут новую расу в гости. Остальная команда, правда, преследует иные цели – спонсор-старый миллионер хочет чтобы «создатели» продлили его жизнь или хотя бы ответили на вопросы, команда хочет денег… Странный робот Дэвид (Майкл Фассбендер), по-видимому не отягощенный тремя законами робототехники, действует по своему плану – изучает всех и вся, не только планетоид со странными находками, но и людей. Так как первый закон Азимова на него не распространяется, он подмешивает археологу в стакан генетический материал/бактерии/вирус/черную жижу, найденную в пещере на планете, чтобы посмотреть, что из этого получится (правда, перед этим он туманно спросил, на все ли готов ученый ради исследований). По мнению Дэвида, не так уж важно, зачем создали людей – он считает, «создали, потому что могли» - именно такой ответ дает ему археолог на вопрос «а зачем люди создали меня». Поэтому он чувствует некое сродство между создателями и собой – как ребенок, который зачастую легче находит общий язык с дедом, а не с отцом. Он тянется к «создателям», изучая их язык и технологии, минуя «промежуточную» стадию – человека, ставя над последними безжалостные эксперименты. Что ж, они считают его бесчувственным – он таким и будет. Но это не так – роботы не видят снов (сцена, где робот подсматривает сны девушки, - перефразирование и отсылка к Азимову), но Дэвид недаром раз за разом пересматривает «Лоуренса Аравийского» и причесывается под Питера О,Тула – «просто роботу» не нужны кумиры.Итак, прежде чем задать вопрос, надо подумать - а так ли ты хочешь услышать ответ. Свой вопрос герои задали, недаром лозунгом фильма стала фраза «Они искали колыбель человечества, но нашли его погибель».
Первоначальное название фильма - «Рай», вполне гармонировало со слоганом, оно лишило бы фильм аутентичного подтекста, связанного с мифом, но не оставило бы вопроса «Зачем их все-таки создали» после его просмотра. Люди летели «в гости» думая что летят в рай, в первоисточник, что найдут ответы на все вопросы, так сказать «весь мир и коньку в придачу». Но нашли только смерть и новые вопросы. Вывод – надо создавать новое и улучшать свою жизнь, а не копаться в мотивах гуманоидов тысячелетней давности. Дав фильму название «Прометей» режиссер изменил этот ракурс.Прометей загадочный
Фильм действительно получился противоречивым, но захватывающим, интересным на разных уровнях. Но если говорить не о зрелищности, не о картинке/спецэффектах/монстрах и не о подтексте, а именно о жанре, в сценарии фильма много неясностей и технических странностей. Впрочем, один из сценаристов (Дэймон Линделоф, Джон Спэйтс) участвовал в работе над «Лостом», поэтому не удивительно. Например – никто из разношерстной команды, набранной по непонятному принципу, не знает куда и зачем летел, и узнав, не радуется этому. Вопрос – зачем брать в научную экспедицию за сотни световых лет людей, не соблюдающих субординации и даже не заинтересованных в исследованиях? И даже ученые, вроде как цель жизни которых – наука, знание, ведут себя необъяснимо беспечно. Например, в подземелье на незнакомой планете, с потолка которого капает водица, один ученый зачем-то снимает шлем, остальные возмущаются, что это может быть опасно, но через минуту снимают их тоже. Зачем? Если кислорода в скафандре хватает, зачем подвергать экипаж ненужному риску под инопланетным дождем, в пещере, где каждую минуту может произойти что угодно? Это же научная экспедиция, а не конкурс мокрых футболок. Или когда два ученых (один из которых составлял карту подземелья) заблудились и увидели двух огромных червей/змей/монстров явно опасных и желающих полакомиться человечинкой – биолог(!) не находит ничего более научного и логичного, чем протянуть к нему в пасть руку и сказать что-то вроде «цып-цып». После этого, разумеется, их сожрали, и поделом.Суммируя вышеизложенное, мы должны помнить — нужно:1) читать мифы и развивать свой культурный уровень;2) наслаждаться новым качественным фильмом Ридли Скотта на всех уровнях сознания;3) радоваться продолжению развития темы «Чужих», уже давно ставшей культовой.Не нужно:1) Совать руки в пасть монстров;2) грубить роботам;3) доверять инопланетянам.Удачи и привет!